Святыня

Сама церковь начала содрогаться. Статуи вдоль стен пришли в движение, затряслись. За загородку, на которую Саутворт упал, оказалось невозможно ухватиться. Треск древних камней напоминал канонаду, и при каждом таком «выстреле» Саутворт вздергивал голову в направлении звука. Как зачарованный, он в ужасе смотрел на расширяющуюся трещину в стене. Раздавались все новые оглушительные звуки, и все новые трещины появлялись в стенах. Вот с противоположной стороны церкви… Вот в крыше…

На каменный пол начали падать куски кладки. Как белая пудра, опускалась цементная пыль, и тусклые церковные лампы начали меркнуть, мигать, как огоньки свечей под порывами ветра Зажгутся — погаснут, зажгутся — погаснут. Они светились еле-еле.

Саутворт засунул руки в рот, зажимая крик, которого все равно никто бы не услышал за треском старого камня. За спиной с алтаря стали падать свечи; дверца дарохранительницы распахнулась, открыв внутри белую шелковую пустоту; огромный витраж в окне, подаренный церкви Святого Иосифа в шестнадцатом веке, подался внутрь, полетели разноцветные осколки.

Саутворт вскрикнул, когда несколько из них задели его голову, содрав кожу; раны быстро наполнились кровью. Ему повезло, что большую часть лица и шею загородили перила.

Сотрясение стало ещё сильнее, треск и грохот оглушали. В полу возникла длинная изломанная трещина — прямо под скамьями, поперек прохода Она стала расширяться, такая черная, что казалась нарисованной. Скамьи сдвинулись, повалились одна на другую, а трещина превратилась в бездонный провал.

Саутворт вцепился зубами в свою кисть, а увидев, как на краю трещины возникли покрытые слизью пальцы, прокусил руку до кости.

За Пальцами показались покрытые землей и плесенью руки. Из черноты выскакивали какие-то мелкие черные твари и исчезали в темных углах; что-то длинное, извиваясь, проползло по полу и свернулось кольцами у подножия одной из статуй. Все новые пальцы появлялись на краю трещины, новые руки тянулись из нее. Стали появляться голые, мертвенно-бледные плечи.

Под давлением рушащихся каменных стен дверь в дальнем конце церкви треснула, распахнулась — и внутрь вошли мертвецы.

Сью ощутила странное спокойствие.

— Что происходит, мамочка? Почему все кричат?

Она крепко прижимала голову Бена к своей груди.

— Ничего, ничего, — успокаивала Сью мальчика. — Не бойся.

Бен поднял голову и осмотрелся вокруг.

— Я и не боюсь, — серьезно сказал он, тараща глаза на зрелище.

Кто-то споткнулся о них и упал. Фигура поднялась на ноги — во мраке было не понять, мужчина это или женщина — и бросилась дальше.

Бен снова сел.

— Я вижу дядю Джерри, — проговорил он, указывая на алтарь.

Сью приподнялась и прислонилась к скамейке рядом Земля все еще тряслась, хотя и не так сильно, как раньше, и рокот теперь был таким глубоким, словно доносился из самого чрева земли. Люди в страхе бежали от центрального прохода, но было не рассмотреть почему. Сью взглянула, куда указывал Бен, и вскрикнула.

По всему помосту были разбросаны тела, наряженные для мессы. Она узнала дородную фигуру епископа Кейнса. Он бессмысленно размахивал рукой; редкие седые волосы прилипли к покрытому испариной лбу. Всего в двух футах от него горела коленопреклоненная фигура. Она не двигалась, не корчилась от боли, в то время как ее голова, плечи и руки, протянутые к кому-то, стоящему вне круга света от единственной оставшейся лампы, ярко пылали. Маленькая девочка, сохраняя полное спокойствие, смотрела на вихри дыма, поднимающегося от алтаря. И над всем этим нависал дуб, его толстые нижние сучья изогнулись вниз, как; руки, словно стремясь сгрести упавшие тела.

Сью увидела Фенна, лежащего на ступенях помоста. Он казался таким беспомощным и испуганным!

Она встала и подняла Бена.

— Куда мы? — спросил он.

— Прочь отсюда, — ответила мать. — Но сначала заберем дядю Джерри.

— Конечно! — воскликнул мальчик и полез через скамейку.

И тут же Сью испытала тошноту и головокружение. Колени чуть не подогнулись.

— Бен! — закричала она Он вернулся и обхватил мать за пояс, маленькое личико с тревогой обратилось к ней снизу вверх.

Головокружение прошло. Сью глотнула, и тошнота прошла тоже. Мать с любопытством посмотрела на сына.

— Не отходи от меня, Бен, — сказала она, нагибаясь к нему. — Не отпускай меня.

Он взял ее за руку, и они вместе, перелезая через скамейки, направились к алтарю.

Сью заставляла себя не обращать внимания на крики о помощи от калек, лежащих на носилках между помостом и первым рядом: она знала, что все равно не может помочь им, что нужно добраться до Фенна — и тогда вместе они, возможно, сумеют утащить одного-двух несчастных. Сью стиснула руку Бена, не понимая, почему черпает от него силу и спокойствие, но убеждаясь, что это так.

Сью старалась не смотреть на горящую фигуру, но заметила, что Бен зачарован ею. Она прижала голову сына к себе и закрыла ему рукой глаза, но он раздвинул ее пальцы и подсматривал.

Мать и сын добрались до подножия лестницы и стали подниматься.

— Джерри! — Сью тревожно посмотрела Фенну в лицо. Он заморгал, словно не сразу узнал ее.