Святые в истории. Жития святых в новом формате. XVI-XIX века

У турецких властей не было повода к преследованию Космы: в своих проповедях он хотя и говорил загадочные вещи, но не призывал к восстанию против османского ига. Со стороны даже могло показаться, будто он призывает греков к покорности.

«Христиане, хочу вам посоветовать одну вещь. Если хотите, соберите все ваше оружие и отдайте его вашим начальникам со словами: „Оно не наше. Нам Христос подарил Крест, а не оружие“» («Слово пятое»).

Возможно, он на самом деле знал то, что от других было скрыто: рано воевать, для успешного освободительного движения нужно накапливать силы. И главная сила православных греков – вера в Бога. С таким «сладчайшим Вседержителем и Владыкой» они, когда придет время, освободятся и от султанов, и от венецианских дожей.

«Чада мои любимые во Христе, сохраняйте мужественно и бесстрашно нашу священную веру и язык наших предков, так как оба этих понятия – суть нашей любимой Родины и без них нация наша погибнет. Братья, не отчаивайтесь. Божественное Провидение хочет однажды ниспослать нашим душам небесное спасение, чтобы воодушевить нас на освобождение от того жалкого состояния, в котором мы сейчас пребываем», – сохранился призыв в одной из проповедей Космы Этолийского.

Он видел, что многие из православных не выдерживали и принимали мусульманство.

К XVIII веку это явление приняло повсеместный и массовый характер. От христианской веры отказывались целыми семьями, общинами и городами. Например, в 1759 году в Центральной Македонии в мусульманство перешло население целого района во главе с митрополитом.

Проповеди Космы были похожи на встречную волну, идущую, казалось бы, вразрез самому движению истории, и возвращали многих греков в лоно Православной Церкви.

В XVIII веке турки в обмен на лояльность наделили Патриарха и архиереев политической и судебной властью, сделав этнархами – начальствующими над христианским народом. Для многих епископов испытание властью оказалось не под силу: в своих епархиях они вели себя как местные князьки и творили произвол, церковные должности покупались и продавались. Народ утрачивал доверие к священнослужителям и вообще к Церкви.

Странствующий проповедник Косма действовал с благословения и разрешения константинопольских Патриархов Серафима II, а потом Софрония II и официально не был прикреплен ни к одной греческой епархии. Он не хотел для себя ни денег, ни власти.

«Перехожу с места на место и учу братьев моих по силе своей – не как учитель, но как брат, ибо у нас только один Учитель – наш Христос», – говорил он («Слово первое»).

И его бескорыстное служение лучше любых слов выражало главную суть христианства. «Христиане, имеете ли любовь между собой? – спрашивал он, стоя на деревянной скамье посреди поля. – Если хотите спастись, ничего другого не ищите в этом мире, кроме любви».

И объяснял смысл христианских заповедей так, что их понимал даже ребенок: «„То, что ты ненавидишь, – говорит Господь, – и не хочешь испытать от других, сам не делай никому“. А теперь подумай, чего ты хочешь? Хочешь, чтобы тебя обокрали, оклеветали, убили или сотворили тебе другое зло? Конечно же нет. И сам тогда не поступай так со своими братьями, и спасешься».

Но чем больше возрастала популярность Космы в народе, тем больше у него появлялось врагов, особенно в среде торговцев и ростовщиков.

«В воскресный же день следует нам прекращать работу, ходить в церковь, стоять там со благоговением, слушать Святое Евангелие и внимать другим книгам нашей Церкви – вот что заповедует нам Христос», – говорил Косма грекам, и в тех селениях, где он появлялся, вскоре вообще закрывались воскресные базары, а торговый день переносился с воскресенья на субботу.

Он призывал народ не занимать денег у ростовщиков, не покупать дорогих украшений, а лучше тратить эти деньги на устройство новых школ, – и после его проповедей греки все реже заходили в ювелирные мастерские или лавки менял. Это приводило в бешенство купцов, которые лишались больших доходов, и особенно чтущих субботу иудеев – они всеми силами старались не допускать Косму в большие города.

В письме от 2 марта 1779 года Косма пишет брату об отношениях с людьми: «Десять тысяч христиан меня любят и один не очень. Тысяча турков меня любят, один не очень. Тысяча евреев хочет моей смерти и только один против».

На острове Кефалония, принадлежавшем в то время Венеции, за Космой повсюду следовали шпионы, переодетые в крестьянскую одежду. На острове Закинф местные власти вообще запретили ему проповедовать, и он отправился в Керкиру (на остров Корфу).

3 июля 1777 года в Керкире по навету иудеев-ростовщиков венецианские власти запретили проповеднику Косме выйти на берег. Тысячи греческих крестьян всю ночь ждали на побережье прибытия его корабля, и запрет грозил обернуться народными волнениями.