Святые Спасения

Они управляли «Еретиком–мстителем» по очереди: Юрий снижал скорость при сближении; Кандара маневрировала вокруг ледяного астероида; Алик вел их обратно к порталу. Каллум почувствовал, что мастерство Алика еще не дотягивает до опыта прочих, но ничего не сказал.

Джессика провела их через портал к колыбели станции Круз. В камеру начала нагнетаться атмосфера.

Каллум обвел взглядом рубку и внезапно пришел в уныние при мысли о высадке.

— Мы могли бы просто остаться здесь до следующего испытательного полета.

— Ни в коем случае, — ответила Кандара. — Нам предстоит провести кучу времени в этих баках. И я лично не собираюсь торчать тут ни одной лишней минуты.

Ее изображение беззвучно разлетелось облаком пикселей и схлопнулось.

— Проектной группе необходимо провести анализ баков, — сказала Джессика. — Их впервые использовали в настоящем полете. Симуляционные прогоны многого не скажут.

Она пожала плечами и исчезла.

Юрий ухмыльнулся так широко, что процедура нейрозахвата, наверное, включилась на максимум.

— Отсоедини анабиозный бак, — велел Каллум Аполлону, своему альтэго. Программы нейронного интерфейса были не настолько хороши, чтобы напрямую считывать голосовые импульсы. Кроме того, он и не мог говорить вслух — с кислородной–то трубкой во рту.

В мозг просочились ощущения — вместе с густым бульканьем вытекающей из анабиозного бака жидкости. Удерживающая его рама слегка дрогнула, и под ногами появился твердый пол. На линзы выплеснулась длинная череда зеленых и янтарных медицинских иконок, и Каллум, моргнув, открыл глаза.

Прямо перед ним изгибалась стеклянная стенка бака, измазанная прозрачной жидкостью. Когда к телу полностью вернулась чувствительность, он осознал, что капли покрывают всю его кожу, и чихнул, изгоняя жижу из носа. Трубка во рту развернулась, выходя, вызвав мгновенную панику. Змея в горле! Каллум начал давиться, но тут конец канюли оторвался от губ, и по ногам потекло что–то липкое. Замигали, зеленея, новые иконки. От пупочных впадин с громким хлопком отделились пуповины. Металлические трубки, свертываясь кольцами, втягивались в крышку бака. Когда отсоединялись катетеры для удаления мочи, он постарался не морщиться.

Мигнула последняя иконка, рама отпустила его, и стеклянная стена раздвинулась, выпуская Каллума наружу. Он стоял на решетчатом полу в центральной камере «Еретика–мстителя» — цилиндре двадцати метров высотой, разделенном решетками на три секции. Бывший корабль оликсов основательно перекроили, снабдив пятью анабиозными камерами. Человеческое оборудование и материалы вытеснили первоначальные стены, создав металлическую трубу, загроможденную пустыми системными стойками, наводящими Каллума на мысли о подводных лодках двадцатого века. Акцент делался на функциональности, а не на «творческом подходе», свойственном дизайну двадцать третьего столетия, в то время как баки, настораживающе похожие на гробы, как будто бы явились из тех времен, когда властвовала инквизиция.

— Как же ты торопилась выбраться оттуда, — обратился Каллум к Кандаре, когда они ждали, пока Алик и Юрий спустятся по лестнице на нижнюю палубу.

— А тебе хорошо в этом белом пузыре? — с любопытством поинтересовалась она.

— Конечно.

— А вот мне нет. Нужны улучшения. И немалые.

— Бак выполняет свою работу.

— Каллум, нам предстоит провести вместе годы в симулякре рубки. И мне совсем не улыбается каждый раз пугаться.

— Можно добавить текстур. Как ты сказала, у нас масса времени, чтобы опробовать новые дизайны.

— И запах?

— А что запах?

— А то, что его нет. Или ты не заметил?

— Я… нет, — признался Каллум.

— Что ж, значит, это еще один нервный импульс, который интерфейс не освоил. — Она оглянулась на лестницу, на Джессику, проследовавшую за Аликом вниз. — Интересно, может, неаны забыли встроить в свои метачеловеческие тела обоняние?

— Сомневаюсь. Помнится, Джессика была большим знатоком вин, когда мы работали на безопасность после операции по Меланоме.

Брови Кандары восхищенно приподнялись:

— Вы что, встречались?

— Нет! Рабочие групповые мероприятия — и только. Знакомство двух команд.

— Ла–а–а-дно…

— Эй…

Но она уже исчезла, скользнула вниз по лестнице с грацией, совершенно недостижимой для него.

На нижней палубе располагались тренажерный зал, медицинский отсек Ген 8 Тьюринга и общая душевая. Стоя под душем, Каллум проверил пупочные впадины вокруг пупка. Кожа на них оставалась красной и очень чувствительной. Следовало бы сообщить об этом медицинской бригаде. К этому времени имплантаты уже должны были полностью прижиться.