Святые Спасения

— Они изменили скорость вращения нейтронной звезды, — настойчиво повторила Джессика. — Это цивилизация второго типа по шкале Кардашева — если не ближе к третьему.

— А оликсы что, нет? — встрял Алик. — Вы вообще помните, что питает этот анклав? Генераторное кольцо вокруг гребаной звезды.

— Я просто говорю, что перехватить их будет не так–то просто.

— По мне так это первая хорошая новость с тех пор, как Феритон собрал нас вместе для оценочной миссии на Нкае, — заявил Каллум. — Я с Юрием; нам нужно быть наготове.

Кандара широко ухмыльнулась, радуясь чуду. Они с Каллумом закончили диагностику компонентов дрона–передатчика и приступили к сращиванию корпуса. Тестов обычно проводилось больше, но сейчас они решили, что в этом нет смысла. Если и выявится какая–то проблема, все равно исправлять ее нет времени. Так что оставалось только закончить и надеяться на лучшее.

— Вот это называется настоящей комплексной проверкой, — пробормотал Каллум, когда верхние сегменты обшивки сомкнулись и срослись вдоль спинного хребта дрона.

Кандара собиралась что–то ответить, когда ощутила в едином сознании «Спасения жизни» странную дрожь удивления. Она сосредоточилась на потоке мыслей «Спасения», пытаясь разобраться, но вместо ясности почувствовала прилив тревоги.

Джессика, недоверчиво улыбаясь, вскинула голову:

— Они здесь.

ПОСЛЕДНИЙ УДАР

Деллиан знал, что нет таких примет, по которым можно определить, что ты находишься в замедленном времени, и все–таки назойливый, раздражающий инстинкт все твердил и твердил ему, что со вселенной что–то не так. Путешествие армады по червоточине должно занять четыре года реального времени — ну, в зависимости от того, что считать реальным. Но для «Моргана» оно продлится всего четыре дня. Вот разум и продолжал искать признаки нестыковки.

— Больше похоже на знамения, чем на признаки, — посмеялась над ним Ирелла в первую ночь. — А знамения — выдумка. Время всегда постоянно для наблюдателя, Дел. Просто забудь.

Но он, конечно, не мог. Все параноидальные предчувствия, все инстинкты, развитые во время боевых тренировок, были постоянно начеку. А постоянная бдительность весьма утомительна. А он к тому же упорно отказывался от использования желез, чтобы избавиться от лезущей в голову ерунды химическим путем, на что Ирелла в очередной раз закатила глаза.

И вот осталась всего пара часов. Беспокойство подняло его очень рано. Нужно ведь быть наготове. Потому что если они хоть немного ошиблись с этим искусственным временем…

«Ир права. Я идиот».

Длинные, уходящие вдаль стеллажи на скудно освещенной седьмой палубе, где отдыхали когорты, напоминали Деллиану какой–то мрачный склад. Шагая по одному из проходов, он чувствовал, как вибрирует под ногами пол: это работали всякие вспомогательные механизмы.

После последней тренировочной симуляции его когорта отдыхала два дня. Он почти жалел, что и сам не может отключиться, пока они летят к звездной системе анклава, но потом понял, что почти все на борту пребывают в таком же возбужденном состоянии. Все эти последние инструктажи, устраиваемые комплексными людьми, все данные, извлеченные непосредственно из мозга захваченных квинт, — и в перерывах между собраниями много, много лихорадочного страстного секса.

— Ну ты же понимаешь, что это не секс «прощай–грусть»? — сказала Ирелла ночью, когда они лежали, прижавшись друг к другу. — В смысле мы оба нервничаем из–за Последнего Удара; это естественно. Но это же не решающий бой.

— Э? — Вот и все, что он смог выдавить из себя в сумраке каюты, текстурированной под лесную хижину в поместье Иммерль — ту самую, которую он занимал в год их выпуска.

— Нам так много надо сделать после того, как мы освободим «Спасение жизни» и всех остальных людей в анклаве, — горячо сказала она ему.

— Да. Для начала нужно доставить их домой.

— Возможно. Но комплексные люди справятся с этим и без нас. Если мы собираемся покончить с угрозой, мы должны уничтожить самого Бога у Конца Времен.

Он перекатился на кровати и удивленно уставился на нее.

— Святые! Что?

— Он все еще там, Дел, скрывается в будущем. Ничто не помешает ему отправить послание уцелевшим оликсам, снова и снова возобновляя крестовый поход. Ничто — кроме нас. Мы можем остановить его.

— Мы?

— Кто–то же должен. И я не вижу, чтобы этим занимались неаны, а ты?

— Но… как?

Тогда–то она и рассказала ему о тахионном детекторе, который комплексные люди построили для нее. И когда она закончила, он не знал, смеяться ему или плакать.

— Но, если мы уничтожим сейчас звезду, родину бога, — медленно проговорил он, чувствуя, что разум его, как всегда, отстает от ее на световые годы, — значит, он не отправит послание оликсам. Никто не вторгнется на Землю, исхода не случится. Мы не родимся.