Святые Спасения

Последний сюрприз она преподнесла ему три года назад, перебравшись из Нашуа в Пасоблу в системе Дельты Павлина. Но это, по крайней мере, было понятно; Луи только что объявил, что Элдлунд беременно, и Гвендолин не собиралась отказываться от роли бабушки. Кроме того, она утверждала, что свою работу может с тем же успехом выполнять и в Пасобле. «У их промышленных систем те же недостатки, что и у наших. Я уже переговорила с Утопийским комитетом проекта исхода, они примут меня как гражданина второго уровня».

— Второго уровня? — поддразнил он тогда. — Что так низко?

— Не больше чем через месяц я поднимусь до первого. Они примут и тебя тоже.

Это испортило ему настроение.

— Я подумаю об этом, — ответил он, как обычно. Если пинать банку по дороге достаточно долго…

— Я уже получила разрешение взять с собой портал.

— Боже милостивый, как тебе это удается?

Она усмехнулась:

— Второй уровень, не забывай. Это часть моего «золотого парашюта»[6].

— Управляющих корпораций больше нет.

— Да–да, продолжай тешить себя этой мыслью.

Никогда еще он не испытывал такого искушения присоединиться к ней, и к Луи, и к Элдлунд. Той ночью он даже собрал чемодан. Трогательно маленький. Но потом ему позвонили из одного из общественных центров. «Простите за поздний звонок, но у нас тут возникли некоторые проблемы с нормировками. Вы всегда так хорошо справляетесь с этим, Горацио». Люди рассчитывали на него.

Чемодан остался упакованным. Он так и стоял в шкафу рядом с сумкой с порталом. Наготове. Потому что однажды он воссоединится с семьей, пребывающей в безопасности. Однажды, очень скоро…

— Не шагаем мы, а скорее, бредем, — возразил он. — С ноября уровень моря поднялся еще на десять сантиметров. На прошлой неделе вода перехлестнула через парапет Таррока. Даже если воздух когда–нибудь стабилизируется настолько, что мы сможем убрать щит, половина города затонет.

— Да, — сказала Гвендолин. — Я знакома с прогнозами. Все беспокоятся о Нью–Йорке — настолько, что увеличили скорость эвакуации города в Нью–Вашингтон.

— Уверен, в Поясе Миллионеров отнесутся к этому с восторгом.

И вновь он заметил, как она рассеянна.

«Не понимаю. Она что–то недоговаривает?»

Она улыбнулась, мягко упрекая его.

— Последний из первоначальных обитателей Пояса покинул его семь лет назад.

— А скольких вы уже отправили?

— Сведения засекречены. Но все заселенные системы строят хабитаты исхода с феноменальной скоростью.

— Правда?

— Ну, относительно — да. Учитывая размеры хабитата и число вспомогательных систем, которые мы должны отослать вместе с ними. И они должны работать, Горацио. Они ведь, в сущности, подобны звездолетам — им никто не поможет, если что–то пойдет не так.

— Я не сомневаюсь в тебе.

Гвендолин подалась ближе к камере, давая ему возможность лучше разглядеть ее лицо — на удивление неизменное, хотя она никогда и не выглядела на свой возраст, даже тогда, во время вторжения. Об этом позаботились деньги Зангари. Ее антивозрастной режим, созданный специально для того, чтобы Зангари продолжали вести свой роскошный образ жизни, — практически без изменений, не прервался, и когда она отправилась на Нашуа. В Пасобле тоже прекрасные медицинские учреждения, особенно для граждан второго уровня. Просто глядя на эти черты — черты женщины, которой никто не дал бы и тридцати, Горацио с болью осознавал, на сколько десятков лет выглядит он сам. Редеющие, седеющие волосы, расползающаяся талия, старческое кряхтение, сопровождающее каждый его подъем со стула. И память уже не такая, как раньше, и альтэго внимательнейшим образом следит за его диетой, снижая потребление углеводов, чтобы избежать полномасштабного сахарного диабета и инсулиновой недостаточности, чреватой пересадкой — если он вообще сможет попасть в список очередников на имплантацию. Если бы не велосипедные прогулки, поддерживающие его в относительно сносной форме, он непременно набрал бы вес — и приобрел бы все связанные с этим проблемы. Посещение спортзала становилось с каждым разом все утомительнее, и он не помнил, когда в последний раз совершал пробежку по лондонским улицам. Он твердил себе, что теперь, когда все вновь оседлали ап–борды и велосипеды, когда возродились ап–такси и модифицировали ап–троллы, все это стало слишком сложно. Ради всего святого, дороги сейчас стали как в начале двадцать первого века. Никаких порталов, конечно; и никогда уже не будет. На заселенных мирах не так уж и много энергии. Хабы, петли, радиалы Лондонской транспортной сети «Связь» стали легендой прошлого, о которой родители рассказывали детям.

— Утопийцы — хорошие люди, — сказала Гвендолин. — Мне здесь нравится. И тебе понравится.

— Гвен…

— Горацио, — твердо проговорила она, — тебе действительно пора уходить из Лондона.

— Я не могу просто бросить людей. Они нуждаются во мне.

— Я нуждаюсь в тебе.

— Нет. У нас есть воспоминания. Прекрасные воспоминания — которыми я владею с огромной благодарностью.

— Ты нужен Лакасте.

Это был удар ниже пояса, и Горацио пару секунд просто не мог выдавить ни слова.

— Не надо.