Святые отцы и учители Церкви

5. Учением о Троице завершается первый период в развитии Православной догмы и видимо соборный (по существу развитие ее всегда соборно, стр. 145, сл., ср. Введение). Не случайно в нем впервые соборно утверждается и догма о Церкви (стр. 185, сл.). Ведь Церковь и есть животворимое и усовершаемое Духом Святым Тело Христово (ср. стр. 73, сл., 130, сл.). Не случайно также в конце этого периода ставится (Аполлинарием Лаодикийским, гл. XII) вопрос о человечестве Иисуса Христа. Ведь оно и есть Церковь. Мы не могли с достаточной полнотой показать, но считаем необходимым еще раз подчеркнуть органическую связь догматического развития с развитием всей полноты Церковной: и христианской жизни и христианской деятельности. Без христианского монашества невозможно было раскрытие учения о Святом Духе и о Пресвятой Троице. И сжатые догматические определения Никео-Цареградского Символа (381 г.) были живы, раскрывались и оправдывались во всей христианской жизни. Она питалась ими. Она пронизывалась ими, хотя для большинства и не на пути напряженных богословских изысканий, а на пути деятельности и культа. Великий Василий, «небоизъяснитель» и один из трех «вселенских великих учителей», или «трех иерархов» (вместе с Григорием Богословом и Иоанном Златоустом, 344–407 гг.), придал окончательный вид Православной литургии, тайнодействиями и песнопениями своими выражающей полноту догматических сокровищ Церкви. «Литургическое богословие стало рядом с богословием догматическим, непрерывно вникая в души молящихся. С другой стороны, св. Иоанн Златоуст богословски осмыслил и раскрыл полноту христианской жизни.

Собственно догматическое богословие по-прежнему оставалось уделом немногих. Как церковное, оно сосредоточивалось около основных проблем – около «Богословия» и «Христологии» – и не являлось полным выражением системы христианских взглядов. Церковная догма по самому существу своему не философская система, не общеобязательная детально разработанная теория. Она только очерчивает и указывает основные истины и пути, призывая всякого к индивидуальному построению в ее сфере. Такое построение в свое время наметил Ириней и попытался дать Ориген. Его снова наметил Афанасий Великий, за которым на смену Оригену из среды каппадокийцев выходит св. Григорий Нисский.

_______________

П. Виноградов. Догматическое учение Григория Богослова. Казань, 1889; К. Holl, Amphilochius von Ikonium in selnem Verhaltnis zu den grossen Kappadoziern. Ttibingen, 1904; /. Lelpoldt, Dudymus der Blinde. Сочинения Василия В. – Migne, 29–30; Григория Богослова – Migne, 35–38. Русск. переводы в «Трудах Московской

Духовной Академии». Отмечаем Василия В. Epist. 6, 9, 3; 38; 2, 3; 69, 2; 159, 2; 286, 6; Григория В. Otat. 20, 8, 26, 16; 30, 9, 31; Plotini Enn. V. 1, 2, 3.

XI. Св. Григорий Нисский

1. Григорий, епископ Нисский (331–394 гг.), «высокий ученостью всеобъемлющей, не только нашей, но и той, которая некогда была нашей», – наиболее оригенствующий и наиболее смелый – до граней ереси – богослов и метафизик IV в. Но исходит он из глубокого убеждения в «бесчадности внешней науки», которая «все время томится муками рождения и никогда не разрешается живым младенцем». «Не все ли дети ея выкинуты недоношенными прежде, чем явились на свет Боговедения?» Это и понятно. – Последние основания знания, «догмы истины», умом не вместимы, ибо они суть «догмы Божественные и таинственные». Они приемлемы лишь верой, а потому являются не только теоретическими положениями, но и «заповедями», т. е. нравственными предписаниями.

«Благодать Спасителя нашего даровала любовь приемлющим познание истины, как врачевство души. Оно разрушает чарующее человека обольщение, угашает бесчестное мудрование плоти, когда приявшая единение душа светом истины путеводима к Богу и собственному спасению».

Но если бесплодно и опасно знание ради знания, недостаточно и одного соблюдения заповедей. – Христианин обязан исследовать веру: иначе он обнаруживает «недостаток благочестия» и согрешает.