Святослав. Возмужание

Молодой воин, бегавший разыскивать княжича, был немало удивлён, когда обычно сдержанный и даже суровый Святослав, будто простой мальчишка, вдруг кинулся к старику и они заключили друг друга в объятия. Отрок, недоумевая, прошёл на своё место у ворот Стана, ещё раз оглянувшись на странную встречу. На сей раз ему и вовсе показалось, будто княжич смахнул с глаз набежавшую слезу.

«Поди ж ты разберись, – думал сбитый с толку юноша, – обычный старик, коих множество ходит на киевском Торжище, видно, что небогат и незнатен, а княжич к нему с объятиями, ещё и слезу роняет… Чудно, право!»

Велесдар между тем, отстранившись, осматривал невысокую, но крепкую и ладную фигуру возмужавшего княжича.

– Хорош, Святославушка, хорош! Истинный витязь! – восклицал он.

Святослав чувствовал, как пытливый взор старого учителя оценивает не только его мышцы и плечи, но и проникает в самую глубь души. Княжич не зажался и не смутился, – он искренне был рад встрече, и всё его существо раскрылось навстречу кудеснику.

– Я ждал тебя, отец Велесдар, отчего так долго не приходил? Особенно когда Перунову клятву давали, в тот день были такие состязания!

Он стал рассказывать волхву о своих радостях и тревогах, спеша поделиться всем, что накопилось внутри. Мимо то проходили, то проезжали верхом воины, многие из них прерывали разговор вопросами и приветствиями, поэтому Святослав пригласил кудесника в свой шатёр.

Войдя, Велесдар неторопливым оком окинул внутреннее убранство. Приблизившись к центральному столбу, на котором висело оружие княжича, потрогал щит, провёл рукой по начищенному шелому.

– А что, Святослав, тяжко учиться ратному делу? – вдруг спросил он, с кряхтеньем усаживаясь на войлочную подстилку.

– Тяжко, – серьёзно кивнул княжич. – Особенно поначалу, когда многое не ладилось, так и хотелось убежать к нашей избушке и вековым дубам, что шумят над чистой криницей…

– И что ты делал тогда?

– Тогда я вспоминал твоё учение, отец Велесдар. Старался увидеть перед собой избушку, дверь, припомнить все трещинки и щербинки на ней, ручку, что блестит от многих прикосновений, мягкую траву и камешки под ногами, закопчённые камни огнища, а потом и тебя, отче, сидящего подле. Я спрашивал у тебя совета, и ты отвечал мне…

Велесдар многозначительно кивнул:

– Значит, помнишь?

– Всё помню, отче! И Зерцало Времён, и Кудесный лес, нашу баньку, праздник пречистого Купалы и Даждьбожий день…

– Вижу, сынок. Без труда заглянул я в твою душу, ибо она чиста. Вижу, что одет ты просто и оружие твоё отобрано не по вычурной красоте, а по удобству и надёжности. Что перед сотоварищами не кичишься, а обращаешься с ними по-дружески. Ведаю, что блюдёшь по-прежнему нашего бога Купалу и по утрам студёной водой очищаешь свой дух и укрепляешь тело. Что помнишь заветы богов и отцов наших и копишь молодую силу не для пустого бахвальства, а для великих державных дел. Не скрою, нынче пришёл я поглядеть, как ты держишь испытание жизнью, и остался доволен. Следуй и дальше по этой стезе, сынок!

Святослав увидел, что в облике волхва действительно произошла перемена: глаза не были испытующими, из них струилась теперь тихая и спокойная радость. Княжич почувствовал себя окрылённым и стал рассказывать, как волховская наука спасла ему жизнь при возвращении в Киев.

– Я знаю, отче, мысь – это был ты!

Волхв слушал не перебивая, продолжая светиться радостной улыбкой.

В Стане заиграл рог.

– Сигнал к обеду, – сказал Святослав. – Отче Велесдар, – обратился он к волхву, – раздели со мной трапезу да скажи в напутствие моим воям своё волховское слово, мы в поход нынче выступаем…

– Дякую, Святославушка, за приглашение, однако пищу ноне я не вкушаю, очищение у меня…

Княжичу показалось, будто тень глубокой печали коснулась доброго лица кудесника.

– А вот слово напутственное, – старик помедлил, – слово сказать, это можно! Ты иди, княже, управляйся с делом, оно не ждёт, а я тут отдохну немного, совсем старое тело служить не хочет, устаю скоро. Ну, иди, а как будете готовы, дашь знать…

Он закрыл глаза, и Святослав тихонько выскользнул наружу.

После обеда, состоявшего из ячного варева, овечьей солонины, хлеба, лука и печёного сала, юные дружинники собрались в тесный круг около Святославова шатра. Все уже знали, что к княжичу пришёл старый волхв Велесдар из Кудесного леса и будет говорить им напутственное слово.

Кудесник вышел к колу, оглядывая молодых воев, загорелых, крепких, многие из которых были без рубах, поскольку солнце нынче не только светило, но и нещадно парило.

При виде Велесдара юноши вскочили в знак почтения и приветствия, но Велесдар махнул рукой, чтоб они заняли прежние места, и сам опустился на заботливо подставленный кем-то дубовый чурбан.

Ощущение молодой силы, тугая помесь юношеского задора с некоей долей самоуверенности упругой волной коснулось чуткой души старого волхва. Это придало его слабому старческому голосу силу, а глазам – блеск.