Святослав. Возмужание

– Лоза тонка, это верно, но ещё и гибка. И ежели в ударе нет резкости, то будь ты хоть какой силач, а нипочём не срубишь – согнётся, и всё тут! Удар должен быть что Перунова молния, так-то!

Над Станом затрубил рог.

– На утреннюю трапезу пора, – сказал Притыка, – поехали назад.

У темницкого шатра Святослава поджидал ещё один гридень.

– Юный княжич, – обратился он к Святославу, – мать княгиня ждёт тебя в тереме к трапезе…

– А не побрезгуешь с нами разделить хлеб-соль, княжич? – Притыка повёл рукой в сторону шатра, возле которого уже расположились двое темников, разливая в резные ендовы золотистый медовый квас. – Мы ведь с тобой старые знакомцы, – Горицвет вон, Издеба, да и я, – на древлян вместе ходили, не помнишь?

– Да ведь ему тогда всего четыре лета было, – отозвался Горицвет.

Святослав знал о том, что его мать в отместку за убийство отца Игоря ходила войной на древлян и покарала их. Знал, что и сам вместе со Свенельдом и кормильцем Асмудом был в том походе, но детская память почти ничего не сохранила из тех событий. Поэтому очи княжича вспыхнули любопытством.

– Передай матушке, что я тут, в Стане, с темниками поснедаю, – сказал он гридню и поспешил присоединиться к воинскому столу.

После «лесной жизни» Святославу было не привыкать к простой пище, поэтому яйца, греческий сыр, свежий хлеб, мясо и душистое медовое питьё показались ему изысканными яствами. Теремные охоронцы, переговорив между собой, наконец уехали, видя, что Святослав находится под надёжной опекой.

Глядя, с каким аппетитом ест княжич, могучий, как раскидистый дуб средь поля, Притыка поощрительно крякнул:

– Сразу видно, добрым воином будет наш княжич!

– А я о том ещё восемь лет назад рёк, – подхватил высокий и крепкий, но почти весь седой Издеба, – когда мать Ольга его в первый раз в наш Стан привела. Я тогда у тебя спросил, – повернулся Издеба к отроку, – будем вместе в походы ходить? А ты в ответ: «Будем, боярин! Ежели ты устанешь драться, тогда я вместо тебя стану, так по очереди биться будем и никогда не уморимся…» Развеселило это меня. Ну, реку, воин ты наш славный, тогда садись на коня! Посадил верхом и кругом помалу пустил. Ты, княжич, так доволен был, будто по самому небу проехал!

Святослав засмеялся, живо представив описанную картину.

– Потом гляжу, – продолжал Издеба, – а ты меч Притыкин взял и за собой тянешь, тяжко тебе, а не бросаешь. Притыка увидел, на Асмуда напустился: куда, мол, глядишь, ещё поранится малец. А Асмуд отвечает: пущай к оружию сызмальства привыкает!

– Да, Асмуд добрый наставник был, – прогудел Притыка. – И то правильно, что к отроку с пелёнок воин должен быть приставлен, а к девочке – мудрая жена, чтоб могли воспитать дитя как следует. Жаль, что помер Асмуд преждевременно от хвори неведомой.

– А помните, – сверкнул озорным взглядом Горицвет – весёлый черноокий темник, никогда не унывающий и острый на язык, – помните, как переполох тогда случился? Все бегают, кричат: княжич, мол, из Стана пропал, нет нигде! В тот вечер было предпразднество Малых Овсеней, – пояснил он Святославу, подкладывая ему куски получше, – и мать княгиня, да хранит её Свентовид, приказала дать всем воинам по рогу хмельной браги…

– Угу, – пробасил Притыка, – а этот лиходей, – указал он на Горицвета, – возьми да и поднеси рог тебе. Раз, говорит, княжич нынче воином стал, на коня сел и меч взял, значит, и питья воинского отведать должен. Ты, княжич, и отведал. Брага вошла в ноги, ты в сторону отошёл, лёг на траву и заснул. А в Стане спохватились – нет нигде княжича! Думали в шатре, в постели приготовленной спит, ан нету! Как о том Свенельду доложить, а тем паче – княгине Ольге? Издеба долго по Стану бегал, покуда не отыскал тебя…

– Отыскал, как же! – расхохотался Горицвет. – То брага отыскала, а не Издеба!

– Какая ещё брага? – буркнул серьёзный Издеба, не догадываясь, к чему ведёт его остроязыкий друг.

– А такая, после которой тебе до ветру захотелось, вот и побежал место укромное за кустами искать, да едва в сумерках на княжича своими сапожищами не наступил!

Все весело рассмеялись, а Издеба показал соратнику увесистый кулак:

– Гляди, брат Горицвет, намну я тебе бока за язык, будешь знать!

– Да, будто всё недавно было, – задумчиво вздохнул Притыка, – тогда на древлян ходили, а нынче их тьма в нашей Рати состоит – все добрые воины и Киеву верно служат…

– Их варяги пришлые тогда с толку сбили, – махнул рукой Горицвет, – подговорили древлян стать против Киева и не платить дани, – Коростень, мол, будет главнейшим градом, а мы поможем. Потому и князя нашего Игоря убили. Но княгиня Ольга, слава Перуну, навела порядок!

О многом ещё вспоминали темники, беседуя со Святославом, как равным себе. А он затаив дыхание слушал их, будучи всем своим детским сердцем благодарным за доверие и гордясь этой возникающей настоящей мужской дружбой.

Вдруг быстро приближающийся издали конский топот привлёк всеобщее внимание. Ворота широко распахнулись, и в расположение Стана въехал Подольский полк во главе со Свенельдом.