Святослав

Возможность посещения Святославом Константинополя в составе русского посольства в 957 году открывает перед пишущим о князе огромные перспективы. Можно представить, как русский князь проводил время в квартале Святого Маманда, среди соотечественников, как осматривал столицу ромеев. А позднее, описывая столкновение русов Святослава с силами Византийской империи, как-то связать эту войну с впечатлениями, оставшимися у него от посещения Царьграда. Наконец, можно вообразить, как Святослав на обеде рассматривал издалека императора-русофоба Константина VII Багрянородного и его беспутного сына Романа II. Времени насмотреться на них было у участников русского посольства достаточно. Вот и 18 октября, в воскресенье, византийская сторона вновь давала обеды в честь русов. Опять пировали, разделившись по половому признаку. А потом, как полагается, русы получили дары: «архонтиссе 200 милиарисиев, ее анепсию – 20 милиарисиев, священнику Григорию – 8 милиарисиев, 16 ее женщинам – по 12 милиарисиев, 18 ее рабыням – по 6 милиарисиев, 22 послам – по 12 милиарисиев, 44 купцам – по 6 милиарисиев, 2 переводчикам – по 12 милиарисиев» ^{218}.

Историками неоднократно и вполне справедливо подчеркивалось, что суммы, выданные Ольге, были весьма скромными ^{219}. Не менее важна и разница между суммами, врученными ей при первой встрече и на прощальном приеме. «В подобных обстоятельствах, – отмечал Г. Г. Литаврин, – такое отличие служило показателем недовольства императора крушением тех надежд, которые он возлагал на личную встречу с русской княгиней» ^{220}. Впрочем, и Ольга уехала из Константинополя недовольной.

Чего же, собственно, русские ждали от этого визита? Летопись сообщает, что Ольга отправилась в Царьград, чтобы принять там крещение, которое она хитростью и получила от греческого царя. Если это так, то Святослав, сопровождавший мать в Константинополь, должен был, кажется, поддерживать ее искания. Но он остается закоренелым язычником. Зачем же тогда он ездил? И не только он. В свите русской княгини состояли 22 посла от русских князей. Состоят в посольстве и купцы. Причем число послов, указанное в договоре 944 года (25 человек), и число послов, прибывших в Константинополь с Ольгой в 957 году, практически совпадает. Можно согласиться с исследователями, считающими, что Ольгу сопровождали в поездке послы от князей, которые ранее участвовали в заключении договора с греками. Выходит, эти князья никуда не исчезли и система междукняжеских отношений, существовавшая при Игоре, не претерпела существенных изменений ^{221}. Во главе Руси по-прежнему стоял союз князей. Но им-то зачем крещение Ольги? Или князья отправили своих послов и купцов в столицу Империи ромеев просто за компанию, попить-поесть, посмотреть фокусы и спортивные номера, пожить в столице Мира за чужой счет и вдобавок получить подарки? Такое поведение, конечно, встречается среди российских чиновников даже в наши дни, но тогда возникает вопрос: почему князья отправили в Царьград послов, а не нагрянули туда сами вместе с Ольгой, ее «анепсием» и несколькими родственницами и родственниками?

Подробно рассказывая о визите Ольги, Константин Багрянородный не упоминает о ее крещении. Разумеется, император описывал лишь торжественные приемы, а программа визита княгини не ограничивалась их встречами ^{222}. Однако багрянородный василевс вряд ли пропустил бы такое событие, как крещение «архонтиссы Росии» во время визита в Константинополь. Он об этом событии молчит, более того, называет Ольгу не ее христианским именем Елена, а «Эльгой», как язычницу, подчеркивая тем самым, что не считает русскую княгиню христианкой. Во время поездки в Царьград Ольгу сопровождал некий священник Григорий, но с ним при византийском дворе обошлись не слишком почтительно, вручив едва ли не самые маленькие дары ^{223}. Все это может свидетельствовать о том, что Ольга познакомилась с христианством до посещения Константинополя и, как видно, независимо от него, что не могло не раздражать греков.