Святой праведный Алексий Мечев

— Приходит ко мне раз очень богатый и важный господин, — продолжал батюшка, — и жалуется на свою жену. Жили они дружно, хорошо, и вдруг она перестала детьми заниматься, гостей не хочет принимать, своими обязанностями хозяйки дома пренебрегает. Все запущено, повсюду беспорядок. Все на нее удивляются. Сидит у себя в комнате, все что-то читает. Молится, в церковь ходит все. Из-за этого у них часто возникали споры, отношения испортились. Муж ее очень любил и жалел, что теряет ее. Пришел просить у меня помощи. «Пришлите ее ко мне», — говорю я ему. — «Она не поедет». — «А все-таки попробуйте, уговорите». Приезжает. Барыня. Начинаем говорить с ней о ее семейной жизни, о муже. А она мне: «Это меня не интересует больше, я очень увлекаюсь духовной жизнью». И начала рассказывать, что читает, как молится и что самое ее большое желание поступить в монастырь. Я начал ей говорить, что Богу можно служить и не только в монастыре. Стал ей рассказывать, какой у нее хороший муж, дети, как все ее любят. Как муж тоскует, что она и его, и детей забросила. Что можно соединить и то и другое. Она растрогалась и просила научить ее, что делать…

— Да, — задумчиво проговорил батюшка, — много ходит ко мне людей образованных: коммунисты ходят, архиереи исповедоваться приходят.

Батюшка внимательно посмотрел на меня. Это был ответ на мои мысли: разве пойти посмотреть, что представляет из себя этот священник.

Батюшка стал говорить о моей жизни, как будто давно знал нас. Говорил с ласкою, как бы утешая меня. Мне живется лучше многих других: комната есть, куда можно пойти почитать, отдохнуть, и работать тяжело не приходится, и уютно-то у нас, и тепло, и хорошо.

— А муж-то ваш какой хороший человек. — И батюшка начал говорить мне про характер мужа и его душевные качества так, как будто он его давно знал хорошо и любил. Он говорил вещи, которые я одна замечала в муже. Говорил, как я должна любить и жалеть его. — Уставший, он приходит домой и хочется ему, чтобы вы были с ним. Он ведь вас так лю бит! — Батюшка говорил так ласково, так убедительно, так живо нарисовал мне картину нашей жизни, что мне стало стыдно, что я мало дома сижу и забросила мужа, которого я горячо любила. Я почувствовала себя нехорошей.

Батюшка с живостью посмотрел на меня, сел на кровати, спиной к стене, спросил:

— Как имя ему?

— Иоанн имя ему, — горячо ответила я. И вдруг лицо батюшки преобразилось, из глаз посыпались молнии, и лучи света, казалось, доходили до меня. Он был весь огонь и свет.

Звенящим голосом он радостно воскликнул:

— И поведет (батюшка сложил руку одна на другую) Александра Иоанна туда, куда хочет то го Александра. — Отец Алексий посмотрел на небо, потом прямо мне в глаза. Мне было больно смотреть на него, но я не сводила с него глаз. Дыхание у меня остановилось, чувствовала, как пол уходит у меня из-под ног. Передо мной был снова святой, во всем своем блеске. Это длилось несколько минут, потом все потухло так же мгновенно, как и загорелось. В кровати сидел уставший, больной священник с таким добрым, хорошим лицом. — Идите, я вам больше не нужен, — сказал он тихо. Я встала и, не смея просить благословения, ни прикоснуться к нему, полная ужаса и восторга, не сводя с него глаз, стала отходить к двери. У порога положила земной поклон. То кланялась я великому старцу отцу Алексию.

В душе мгновенно появилась скорбь, что я более его не увижу.

— Вы очень нервная, я это заметил, как только вы вошли ко мне. — И, помолчав, властным громким голосом сказал: «Всякий раз, когда я буду тебе зачем бы то ни было нужен, знай, что я тебя приму во всякое время дня и ночи».

Всякий раз, как батюшка не хотел принимать почета, будь то в церкви или дома, он неизменно говорил:

— Вы очень нервная.

Он хотел этим показать, что в нем особенного ничего нет, а все это проявление нервности со стороны человека.

Не помня себя от радости, бросилась я в ноги батюшке.

— Ужас как благодарю вас, отец Алексий.

— Ну, идите, идите, — выпроводил он меня.

Замечательно, что при первой этой беседе батюшка не благословил меня и ни слова не сказал о посте и молитве, а сказал мне то, что составляло тайну души моей и цель моей жизни, что знал только Бог, Которому ежедневно я молилась так, как это сказал отец Алексий: «Господи, сделай так, чтобы мы с Ваней рука в руку шли бы в Царство Небесное».

Стремглав летела я по лестнице. Народ расспрашивал меня, я же только отвечала:

— Какой он у вас хороший. Он у вас святой…