Святой Грааль

— Дальше? На том алтаре стоял большой овальный поднос из белого золота, весь испещрённый мелкими знаками, коих я не смог толком разглядеть. А на подносе громоздилась массивная чаша из того же сияющего металла, также густо покрытая непонятными знаками. Настоятель указал рукой на алтарь и сказал: «Эти вещи я храню уже много лет. Никто здесь не знает об их существовании. Они пришли из глубокой древности и обладают чудодейственными свойствами». Я удивился, почему вдруг настоятель решил показать мне чашу, если он хранит эту тайну от остальных. «Тебе нужна помощь, — ответил он. — Ты происходишь из рода, который имеет прямое отношение к этой чаше». «Что это значит?» — не понял я его. «Это сейчас не имеет значения. Но запомни одно: в тебе гнездится опасная болезнь, с которой не справится никто из самых опытных лекарей. Только глоток крови из этой чаши оздоровит тебя. Не отказывайся испить из этого сосуда, ибо его подносят для утешения и подкрепления души, равно как и жизни. Сия чаша священна, она имеет природу духовную». Я попытался расспросить настоятеля подробнее, но он отказался дать какие-либо пояснения. Кстати, он тоже использовал очень много непонятных слов во время разговора. И когда указывал на чашу, несколько раз то ли каркнул по-вороньи, то ли рявкнул, как охрипший пёс. Он отвёл меня обратно в мою келью и предупредил, чтобы я никому не рассказывал о том, что видел Грааль.

— Грааль?

— Да, я так окрестил ту чашу.

— Почему Грааль?

— По названию монастыря. Я спросил у настоятеля, в какое место мы попали. И он опять каркнул. Я переспросил, потому что не мог воспроизвести этот звук, и он опять каркнул. Это было слово из того самого языка, на который время от времени переходили все монахи монастыря. Слово было невоспроизводимо, напоминало лай и карканье одновременно: «Гкрааухль! Граакль!» Что-то в этом роде. Я упростил его до Грааля.

— И что же дальше?

— Вам мало? — Фродоар обтёр рукавом сальные губы. — Утром мы покинули монастырь и вскоре легко выехали на дорогу.

— Стало быть, теперь вы сумеете отыскать то место?

— Ничего подобного. Я пытался, но не нашёл того монастыря. И там нет места, которое носило бы столь странное название. Никто и не слыхивал про такой монастырь.

— Удивительно!

— Слушайте дальше. Через пару месяцев у меня без всякой видимой причины разболелись суставы. Ноги и руки распухли. Я слёг и уже приготовился умирать, потому что ни пускание крови, ни припарки, ни отвары всевозможных трав не приносили мне облегчения. И вот когда я уже не мог двигаться, возле моей кровати появился тот самый настоятель загадочного монастыря. Никто его не впускал, никто его не объявлял. Он просто появился. Рядом с ним стояли четыре девицы, в невесомых туниках поверх голых тел, и у них по всему телу снизу доверху тянулись какие-то штрихи, выстроенные ровными столбцами. Это была татуировка.

— Древнее письмо, — вставил Ван Хель.

— Какое письмо? — не понял граф.

— Огамическое письмо друидов. Магические заклятия, в которые заложены не только слова, но и ноты. Поющие тексты.

— Плевать я хотел на то, что это такое, будь то заклятия или просто варварская татуировка, — фыркнул Фродоар. — Но эти разрисованные тела меня заворожили. При других обстоятельствах я таких красоток не упустил бы, но тут я остался равнодушен, ибо во мне не осталось никаких сил. Настоятель держал в руках ту самую сияющую чашу.

Фродоар щёлкнул пальцами и указал слуге на кубок. Паж быстро наполнил его вином. Барон жадно выпил.

— Дальше, барон, мы ждём продолжения.

— Дальше девицы обнажили свои руки и настоятель вскрыл им вены. Потёкшую кровь он собрал в чашу, взболтал её и подал мне. Я был настолько слаб, что с трудом мог шевелить губами, и он сам влил мне в глотку ту кровь.

— Колдун! — произнёс кто-то из слушателей.

— Какое мне дело! — беспечно отмахнулся барон. — На следующее утро я смог подняться, а ещё через день у меня и намёка на болезнь не осталось!

— Вот это чудо! А что настоятель?

— Я после выпитой крови провалился в глубокий сон и не видел, как настоятель и девицы исчезли. Слуги уверяли, что ко мне никто не заходил. А те два пажа, которые находились возле моей кровати, наглым образом спали, забыв о своих обязанностях.

— То есть никто не может подтвердить, что это и впрямь случилось?

— Только следы крови на моей кровати и на моей одежде.

— Следы крови?

— Видно, она пролилась из чаши, когда вливали кровь мне в рот.

— Клянусь Пресвятой Девой, эта история настолько хороша, что нам всем следует осушить кубки! — воскликнул граф де Парси.

— Послушайте, барон, — спросил кто-то, когда кубки вернулись на стол. — А вы не боитесь последствий?

— Каких?

— Ведь настоятель требовал, чтобы вы никому не рассказывали о случившемся.

— Вы правы, но чертовски трудно удержать такую историю за зубами. — Фродоар сразу посерьёзнел. — Что ж, давайте выпьем за то, чтобы ничего страшного не приключилось.

— Выпьем!

— Выпьем!

Затем в наступившей тишине послышался задумчивый голос:

— Я слышал, что всякий, кто разглашает тайну, связанную с кровью, расплачивается за это смертью.