Святой Грааль

— Должно быть, лазутчик, — решил Мордред. — Похоже, его-то и дожидались те, кого мы накрыли.

— Многих прикончили?

— Всех. Везём головы в подарок вледигу. Пусть порадуется.

Мордред спрыгнул на землю, поднёс к губам рог и протрубил. Его люди отозвались дружным волчьим воем, задрав головы кверху.

— Ха-ха! — заорали отовсюду. — Да здравствует Волчья Стая! Приглашаем к столу, друзья!

— Про панцирь-то верно подмечено. Зря добром разбрасываемся, — крякнул кто-то и, схватив длинное копьё, кольнул медведя. Зверь вскочил и заревел. Чёрные губы его затрепетали, обнажая громадные клыки.

— А ну посторонись, — человек продолжал несильно тыкать копьём в медведя, — дай мне вытащить из-под тебя покойничка.

— Хорошо, что этого не видит Артур, — усмехнулся один из всадников Мордреда.

— Чего не видит?

— Как ты орудуешь сейчас копьём. Всем известно, что Артур считает медведя своим зверем-охранителем[2].

— Теперь Артур стал нашим союзником. Можно не бояться его гнева.

— Союзником? — хохотнул другой всадник. — Как-то не очень верится, что Лодегран протянул руку дружбы Артуру.

— А вот и протянул. Потому и празднуем…

Мордред прошёл в дом.

— Храни тебя Христос, мой государь, — поприветствовал он вледига, шагая к нему через сумрачный зал.

Лодегран задумчиво сидел на большом деревянном стуле с высокой резной спинкой, опираясь на массивный подлокотник. В двух шагах от него на полу коптил масляный светильник.

— Почему ты томишься в одиночестве, когда твои гварды[3] веселятся?

Вледиг сощурился и улыбнулся. В мягком красноватом подрагивающем свете его лицо выглядело не таким уж старым.

«Пожалуй, для своих шестидесяти он выглядит великолепно», — подумал главарь Волчьей Стаи.

— Мордред, мой дорогой мальчик! — Лодегран медленно поднялся и шагнул навстречу гостю. Он был одет в тунику до колен, сшитую из золочёного шёлка — самую роскошную ткань, поставлявшуюся в Уэльс из Галлии.

«Впрочем, передвигается он неважно. Наверное, ноги болят», — продолжал оценивать гость.

Лодегран протянул руки, чтобы обнять Мордреда, но тут же остановился:

— Ты весь перепачкан кровью. Нет, не стану обнимать тебя, пока ты не приведёшь себя в порядок. Или ты хочешь, чтобы мой наряд пришёл в негодность? Разве мы варвары? — Вледиг жестом отстранил Мордреда и подошёл к окну. — Пуйл! Кликни Элейну, пусть она поможет Мордреду вымыться! — Он повернулся к гостю и улыбнулся. — У меня появилась редкой красоты рабыня. Я отдал за неё девять коров, втрое больше обычного! Прекрасная девица. Она понравится тебе. Насладись ею сполна. Ступай, ты знаешь, где находится баня…

Выйдя из Красного Дома, Мордред мельком взглянул на сваленные в кучу отрезанные головы германцев и снова обвёл взглядом крепость. Уже совсем стемнело. Костры жарко пылали, капавший с бараньих туш жир громко шипел, падая в огонь и заставляя пламя колыхаться с новой силой, высвечивая во мгле лоснящиеся лица.

Обещанная рабыня и впрямь оказалась прехорошенькой. Она сосредоточенно наполняла кадку нагретой водой и не заметила приближения Мордреда. За шумом застолья его шаги были неслышны. Когда он, подойдя сзади, крепко взял её за грудь, она вздрогнула от неожиданности и посмотрела через плечо ему прямо в глаза, чуть выгнувшись телом.

— Приветствую тебя, любезный господин.

— От тебя исходит чудесный запах. — Мордред ткнулся носом в её шею.

— Это травы.

— Травы… — повторил он, жадно шевеля ноздрями. — Помоги мне раздеться. Только прежде сама скинь с себя рубаху, не то вымажешься. Я изрядно изгадился, расчленяя этих германцев…

Девушка послушно стянула через голову шерстяную тунику и повернулась к Мордреду. Он расстегнул пряжку ремня и бросил меч на землю, затем освободился от второго ремня, на котором висели два ножа и изящно расшитый серебряными нитями мешочек, где хранились отрезанные кончики языков убитых врагов. Не отрывая взора от рабыни, он приподнял ногу, подставляя Элейне мягкий кожаный башмак, затянутый сбоку толстым шнурком.

— Сними…

Она стянула с Мордреда обувь и размяла ему ступни.

— Похоже, я утомился сегодня…

Он распустил узлы кожаных завязок, державших штаны, скинул просторную рубаху, и рабыня помогла ему забраться в кадку. Мордред с наслаждением внимал прикосновению её мягких рук. Он сел, согнув ноги в коленях и положив локти на гладко обструганные края кадки. Вода колыхалась на уровне его груди.

— Погоди, не отворачивайся, — он властно повернул голову девушки к себе, когда она отвела глаза от его заметно набухшего члена. — Приласкай меня… Напомни, как твоё имя?

— Элейна, господин.

— Элейна… У кого же тебя купил наш вледиг? — спросил Мордред и пошевелил бёдрами. — Какие у тебя замечательные руки. Как ты думаешь, Лодегран уступит тебя мне? Или он сам любит спать с тобой?

— Мне кажется, что он уже не нуждается в таких утехах, — тихо отозвалась девушка и внимательно поглядела на Мордреда: доволен ли он ею? — И мне кажется, что он упомянул однажды, что купил меня специально для тебя, господин.