Священный вертеп

Политическая роль Бонифация расценивалась историками по-разному, зато его личность не вызывает никаких разногласий. Все историки, светские и духовные, сходятся на том, что убийца Целестина был отъявленным негодяем. Мы вынуждены вступиться за Бонифация: он отнюдь не является исключением среди пап.

Большинство других первосвященников не уступало ему в злодеяниях. Только кое-кто из них не афишировал так явно своих преступлений.

Кардинал Бенедетто Гаэтани, до того как завладел тиарой, являлся одним из лидеров гибеллинов; очутившись на папском престоле, он стал ярым противником этой партии. Перемена же взглядов произошла из-за того, что два кардинала из рода Колонна, самого могущественного и богатого среди гибеллинов, энергично выступали против кандидатуры Гаэтани. Злопамятный Бонифаций, получив ключи и посох первосвященника, отлучил все семейство Колонна от церкви, проклял их потомков, наложил запрет на поместья, приказал срыть их дворцы и, чтобы привести мятежников к покорности, призывал на помощь всех христиан, будто дело шло о настоящем крестовом походе.

Членам семейства Колонна пришлось бежать из Рима, но они не прекратили борьбы.

Первосвященник пошел даже на переговоры с французским королем, лишь бы собрать деньги для войны с Колонна. В угоду королю Бонифаций канонизировал Людовика девятого. Кроме того, он подарил Карлу Валуа, брату Филиппа, германскую корону, которую тот собирался отнять у Адольфа Нассауского. Обманутый покорным поведением Бонифация, Филипп разрешил эмиссарам папы увезти с собой в Рим все, что им удалось выманить у верующих.

Жатва была значительной, так что игра стоила свеч.

Как только деньги, вывезенные из Франции, попали в папскую сокровищницу, Бонифаций не только не выполнил своих обещаний, но еще постарался натравить английского короля Эдуарда и герцога Фландрии напасть на Францию.

Прежде чем решиться на крайние меры, Филипп отправил в Рим посла, который потребовал у папы объяснений.

Бонифацию вновь удалось обмануть Филиппа. Больше того, французский король, поддавшись его уговорам, дал согласие на новый крестовый поход; правда, у Филиппа хватило здравого смысла принять кой-какие меры для предотвращения вмешательства папы в дела его королевства. Поняв, что король не скоро отправится в путь, Бонифаций послал к французскому монарху легата, который держал себя столь высокомерно и оскорбительно, что Филипп прогнал его, не пожелав выслушать до конца.

Разъяренный и униженный легат отправился в Южную Францию, где начал подстрекать население к восстанию и убийству Филиппа, обещая кроме многочисленных отпущений грехов значительную сумму денег тому, кто освободит мир от Филиппа.

Когда эти интриги были раскрыты, легата арестовали, обвинив в оскорблении его величества, мятеже, ереси и богохульстве.

Филипп немедленно отправил посла к папе с требованием отдать виновного под суд и лишить духовного звания.

Ответ Бонифация явился для короля полной неожиданностью. «Знай, что ты подвластен нам и в церковных делах и в мирских», – писал папа. Обвинив короля в посягательстве на права церкви, он заявил, что легат достоин похвалы за мужество, которое он проявил. Впрочем, добавлял папа, он только исполнял мои приказания.

Одновременно с письмом Бонифаций опубликовал буллу, в которой провозглашал себя владыкой Франции.

Филипп, разумеется, пришел в ярость. 10 апреля 1302 года он созвал в Соборе Парижской богоматери представителей знати, духовенства и третьего сословия, чтобы обсудить поведение папы. Все члены совещания, не исключая духовенства, высказались за необходимость положить конец преступным махинациям главы церкви.

После торжественной церемонии сожжения папской буллы на паперти собора король обратился к Бонифацию с посланием: «Знай, негодный священник, что в мирских делах мы не подвластны никому, и твое непомерное честолюбие должно склониться перед нами». Папа ответил на это послание отлучением: он объявил, что Филипп низложен и корону получит тот, кто доставит его живым или мертвым.

Тогда король собрал прелатов и баронов в Лувре. Там его представитель, Гийом Ногаре, зачитал настоящий обвинительный акт против Бонифация, который был назван антипапой и еретиком, запятнавшим себя страшными преступлениями. Указывалось на то, что папа не верит в бессмертие души, не соблюдая постов, что «гнусный первосвященник вынуждает служителей церкви открывать ему тайны исповеди под тем предлогом, что ему должны быть известны замыслы его врагов. Он преследует странствующих монахов и монахинь и отнимает у них деньги, ссылаясь на то, что лицемерные бездельники обирают народ». Никто не выступил в защиту Бонифация.