Священный ужас

И едва только через стеклянную дверь они вошли в главное здание аэровокзала, Джоулин издала дикий вопль и вырвалась из рук Римо. Публика обернулась на крик, чтобы узнать, в чем дело. Они увидели девушку в розовом, которая на полной скорости пронеслась по залу и, добежав до мраморной колонны, обняла ее обеими руками и принялась осыпать поцелуями.

— Слушай, Чиун, это уже совсем глупо, — растерялся Римо.

— Это твоя проблема. Я желаю только одного: попасть на подводное судно и вернуться в Синанджу, и чтобы твои фокусы не помешали мне это сделать.

— Ты сам решил не ехать туда, — возразил Римо, рассматривая спину Джоулин — девушка все еще продолжала страстно целовать колонну.

— Только потому, что надо было исполнить долг, а теперь долг исполнен, и я хочу поехать домой. Если бы в этой стране жили порядочные люди, которые держат свои обещания, мне бы не пришлось испытать чувство обиды, как сейчас, поскольку...

— Верно, верно, верно, верно, — оборвал его разглагольствования Римо.

Он покинул Чиуна и пошел за Джоулин Сноуи. Она уже полностью удовлетворила свою страсть к одной колонне и теперь обнимала следующую. Римо разглядел, что именно она так обильно смачивает слюной. К колонне была приклеена листовка, изображающая Шрилу Гупту Махеша Дора. Римо покачал головой. Шрила был похож на толстую коричневую жабу. Коричневая жаба с растительностью под носом, которой никак не удается стать усами.

Подойдя вплотную к Джоулин, он услышал, как она лепечет:

— О, небесное блаженство! О, совершеннейший Великий Владыка! — Каждое слово сопровождалось смачным чмоканьем. — Твоя раба снова ожидает тебя, открыв для тебя свое тело — чистое поле, которое ты можешь вспахать по своему желанию.

— Не говори непристойности, — сделал ей замечание Римо и, обхватив за талию, оторвал от колонны.

— Не обращай в непристойность то, что на самом деле чисто, духовно и прекрасно. Я — служанка Владыки.

— Он похож на похотливого старичка, — заметил Римо. — Но нет — и на это не потянет. Так и останется сексуально озабоченным недоростком с пухом на губе.

Тут к ним подошел Чиун, и Римо повел Джоулин Сноуи по направлению к выходу из аэровокзала.

— Он совершенный Владыка! — визгливо кричала она. — Он блаженство! Он мир и любовь для тех, кто искренне любит его. Я была среди избранных!

Она продолжала свой кошачий концерт и в такси, пока Римо пытался прокричать шоферу адрес.

— Он блаженство! Он красота! Он сила!

— Она свихнулась, — сказал Римо шоферу. — Отвезите нас поскорее в город. Я скажу, куда конкретно, когда она выдохнется.

Но Джоулин не унималась.

— Он блаженство! Он совершенство! Он мир и любовь! — вопила она.

— Шеф, останови-ка здесь, — сказал Римо.

Машина остановилась у обочины. Римо перегнулся через спинку переднего сиденья, чтобы шофер мог его слышать.

— Тебя этот шум не нервирует? — громко спросил Римо.

Шофер кивнул.

— Это твоя младшая сестренка или кто? — прокричал он в ответ.

Римо отрицательно покачал головой, сунул руку в карман и достал пятидесятидолларовую бумажку.

— Возьми, — сказал он, протягивая деньги шоферу. — Это тебе плата вперед и чаевые. А пока не хочешь ли прогуляться вон до того кафе и выпить чашечку кофе? Дай мне пять минут.

Шофер развернулся на сиденье и внимательно посмотрел на Римо.

— Что ты задумал? — спросил он. — На прошлой неделе какие-то типы пытались разделать счетчик у одного из таксистов.

— Разделать? Я никогда в жизни не сражался со счетчиками, — заверил его Римо. — Давай, всего пять минут.

— Я возьму ключи?

— Конечно, — кивнул Римо.

Шофер еще раз взглянул на пятидесятидолларовую бумажку, пожал плечами, выхватил бумажку из руки Римо и засунул в карман своей желтой клетчатой рубашки.

— Ладно, мне так и так пора пообедать.

Он открыл дверь и ушел, предусмотрительно положив ключи в карман.

— Он истина! Он красота! Он чудо! Он великолепие!

— Чиун, сходи прогуляйся, — попросил Римо.

— Не пойду. Никакие вопли не выгонят меня из машины. Да и район этот мне кажется подозрительным — может, тут совсем даже не безопасно гулять.

— Ладно, папочка. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал.

Римо обернулся к Джоулин Сноуи, которая все еще продолжала визжать, и положил руку ей на левую грудь, потом пальцами нащупал окончание нерва пониже соска и сильно ущипнул.

— О любовь! О совершенство! О-о-о-о-о! — застонала Джоулин.

— О, как это отвратительно! — заявил Чиун. — Вы, американцы, ведете себя, как лошади на пастбище.

В следующее мгновение он стоял на мостовой, и дверца машины захлопнулась за ним с такой силой, что это вряд ли способствовало продлению службы замка.

Оставшись в машине наедине с Джоулин, Римо сказал:

— Ты хочешь блаженства? Я дам тебе блаженство.

В конце улицы шофер такси потягивал кофе.

В другом конце улицы Чиун рассматривал витрину магазина, уставленную магнитофонами, радиоприемниками и переносными телевизорами, показавшимися ему интересными и заслуживающими того, чтобы их приобрести, пока не выяснилось, что все они сделаны в Японии.