Священный меч Будды

Наши путешественники, добравшись наконец до берегов реки, соскочили с лошадей и стали осматриваться, ища баркас или хотя бы лодочку для переправы на противоположный берег, так как река в этом месте была слишком широка для переправы вплавь.

— Черт возьми! — злился Корсан. — Даже и баркаса нет! Вот так река! На наших американских реках лодки и баркасы насчитываются тысячами.

— А на Иравади — миллионами, — возразил капитан.

— Где же они?

— Дальше по течению. Мы здесь гораздо севернее бирманских городов.

— Что же нам теперь делать?

— Пойдемте-ка вон в ту деревню, — ответил за капитана маленький китаец.

— В какую? Где? — спросил обрадовавшийся американец.

— Да неужели вы не видите? Вон там, на берегу, около леса, целая куча домиков — это и есть деревня. А так как она расположена на берегу реки, то в ней должны быть лодки.

— Что ты за умница, крошка канонир. Вперед, господа!

Таща за собой на поводу лошадей, они пошли по указанному Мин Си направлению и спустя полчаса достигли деревушки, состоявшей из жалких хижин, образовавших всего одну улицу.

Американец принялся осматривать один за другим домики с целью найти кого-либо из жителей и добыть у него лодку; но кругом царила мертвая тишина и не виднелось даже света в окнах. Только из полуотворенной двери одной из хижин слышался громкий храп ее обитателя.

— Хозяева всех этих хижин спят, как сурки, — пробормотал немного разочарованный янки. — Джорджио, как вы думаете: не разбудить ли их?

— Пусть себе спят на здоровье, — отвечал капитан.

— А лодка?

— Я вижу там около полудюжины лодок разных размеров. Мы возьмем любую и поплывем дальше.

— Не заплатив за нее?

— Лошади наши устали до изнеможения — вот мы и оставим их в обмен за лодку. Надеюсь, что хозяева лодки только выиграют от такой замены.

— Прекрасно. Я ничего не имею против этого и готов хоть сейчас пуститься в дальнейший путь.

Оригинальные покупатели лодки привязали лошадей к дереву, а сами потихоньку направились к берегу, возле которого покачивались на волнах штук десять или двенадцать длинных лодок с приподнятыми носом и кормой вместимостью от трех до четырех тонн. Отвязав одну из лодок, путешественники уложили в нее оружие и амуницию, а затем прыгнули сами, придерживая весла.

— В путь, господа! — весело скомандовал американец. Поляк одним могучим взмахом весла бросил лодку на середину

реки, а там они отдали себя во власть течению, которое и понесло их вниз по реке с довольно значительной скоростью.

Ни одной лодки, ни одного селения не виднелось на всем пути. Оба берега, отстоявшие один от другого на семьсот или восемьсот метров, представляли собой огромные рисовые плантации; вдали тянулись леса, в чаще которых раздавались крики слонов, мяуканье тигров и храп носорогов. Американец, слыша этот дикий концерт, просто дрожал, весь охваченный охотничьей лихорадкой.

— Берега этой реки точно нарочно созданы для охоты, — проговорил он, сжимая карабин. — Я бы отдал целый месяц жизни, чтобы только иметь возможность высадиться и поохотиться на такую дичь.

— А как вы думаете: вернулись бы вы живым после такой охоты? — спросил поляк.

— Это что еще за глупости ты говоришь, мой мальчик?

— Разве вы не слышите, как кричат слоны?

— Достаточно одной пули в глаз — и слон убит.

— А носороги, а тигры? Это уже бирманские звери, сэр Джеймс, а не китайские.

— Бирманские или китайские, а все же это звери азиатские.

— Что значит…

— Что, во-первых, они не опасны… Ого! Сигналы!

Шесть или семь ракет внезапно поднялись вверх над густым лесом, в полумиле от правого берега, и вспыхнули, испуская целый дождь разноцветных искр.

— Не путайтесь! — успокоил капитан. — Теперь сентябрь, а бирманцы имеют обыкновение в этот месяц пускать ракеты.

— Может быть, ради развлечения?

— Нет. Они, изволите ли видеть, гадают по ним. Вон та ракета погасла на полдороге: несчастный, пустивший ее, будет в отчаянии.

— Почему же?

— Потому что вообразит, что находится на дурном счету у своего бога.

— У своего бога! Разве у бирманцев тоже есть бог, Джорджио?

— На это я отвечу вам, что у них есть бог, и даже не один.

— Между ними также и Будда?

— Будда на первом плане. Он почитается здесь так же, как в Китае, Сиаме, Тонкине, Кохинхине и Индии.

— Растолкуйте же мне, Джорджио, кто же был этот Будда?

— Как! Разве вы этого не знаете?

— Я знаю, что вот был такой бог и что у него был меч, тот самый, который мы разыскиваем вот уже четвертый месяц — надо признаться, с большим риском поплатиться за это собственной шкурой.

Капитан засмеялся.

— Чему же это вы смеетесь? — спросил обиженно американец. — Может быть, я сказал какую-нибудь глупость?

— Неужели вы думаете, что меч, который мы разыскиваем, принадлежал Будде?

— А вы не верите? Все китайцы так говорят.

— А кто первый сказал об этом китайцам?

— Кто?.. Кто?.. Э! Откуда я знаю кто, — отвечал американец, почесывая за ухом. — А кто сказал вам, что он никогда не принадлежал Будде?

— Будда вовсе не был воином, Джеймс; все должны знать и помнить об этом.

— Ах, черт возьми!

— Уверяю вас, Джеймс.

— Да кто же он был, наконец, этот проклятый Будда?