Священный меч Будды

Пронзительный свист раздался в воздухе. Поднялась портьера, а за ней показались двадцать человек, направивших на путешественников двадцать аркебуз.

— Почему же ты не стреляешь в меня? — спросил бандит, смеясь. Капитан и его спутники, пораженные и испуганные, отскочили

назад и выхватили револьверы.

— Ты согласен уступить мне одного из твоих друзей? — продолжал Теон Каи.

— Нет, тысячу раз нет, — отвечал капитан. — Я этого не могу, Теон Каи.

Бандит знаком велел опустить аркебузы, взял капитана за руку и подвел его к двери, показывая ему четырех лошадей, навьюченных дорожными припасами. К седлам были привязаны четыре карабина и толстые патронницы, в которых, без сомнения, были порох и пули.

— Ты благородный человек, — сказал ему бандит, — я хотел испытать тебя, но ты железный, и храбрость твоя необычайна. Я хочу сделать тебе подарок. Возьми этих лошадей и будь свободен.

— Я тоже знал, что Теон Каи гостеприимен и щедр, — сказал капитан.

— Дай мне твою руку, чтобы я мог пожать ее.

Минуту спустя четверо путешественников уже были в седлах.

— Отправляйтесь! — сказал Теон Каи. — Отправляйтесь, не оглядывайтесь назад!.. Вне моего лагеря я не отвечаю за то, что может с вами случиться.

Всадники поняли угрозу и помчались в карьер.

Теон Каи остался на пороге со скрещенными руками и горящим взглядом; можно было подумать, что он замышляет что-то недоброе против отважных путешественников.

XVI. Наводнение

Лошади, которых расщедрившийся бандит подарил путешественникам, оказались хорошими животными тонкинской породы, столь же малорослыми, как сардинские жеребцы, красноватой масти, с крутой шеей, умными и живыми глазами и крепкими ногами.

Нельзя сказать, чтобы тонкинские лошади были лихими скакунами, но они хорошо выносят переходы по степям и горам, довольствуясь несколькими пригоршнями листьев и небольшим количеством воды. Бандит подарил им не только лошадей, но и много мешков с провизией, которые велел привязать сзади к китайским седлам, с короткими стременами, по восточному образцу, и большой попоной из толстого сукна, которая могла служить также и тентом во время привала.

Храбрый янки, все еще находясь в восторге от щедрости Теон Каи, ни одной минуты не сидел спокойно. Он покрикивал, подбадривая лошадей, пробовал провизию, то и дело набивал рот сухими фруктами и прикладывался, даже слишком часто, к фляжкам с водкой, висевшим в большом количестве вокруг седла.

— Кто бы мог подумать, — воскликнул он, — что этот бандит после угроз искрошить нас на куски подарит нам все это? Этот тонкинец, — я ведь уже ранее говорил вам, друзья, — самый великий человек во всей Азии! Я удивлен и совершенно сбит с толку. Ура Теон Каи! Ура!

— Поменьше жару, Джеймс, — сказал капитан, смеясь. — Этот человек — самый отчаянный негодяй, которого я когда-либо встречал в своей жизни.

— Что вы говорите? — спросил обиженно американец. — Разве вы хотите унизить в моих глазах этого великого человека?

— Вы слишком строги, капитан, — вмешался поляк, очарованный не менее американца.

— Я только справедлив, друзья, — возразил Лигуза. — Я нисколько не был бы удивлен, если бы сегодня ночью на нас налетела его шайка.

— Вы преувеличиваете! — настаивал упрямый янки. — Такой великодушный человек не может иметь в голове подобных мыслей.

— Разве вы не слышали, Джеймс, слов, сказанных им нам на прощание, и не заметили, каким они сопровождались взглядом?

— В самом деле, теперь, когда я об этом думаю, мне кажется, что вы правы. Эй, Мин Си, что ты думаешь об этом человеке?

— Jie! — просто отвечал китаец.

— Jie! Что означает это слово? Может быть, превосходный человек?

— Совсем напротив, Джеймс, — сказал капитан. —Jie— значит человек лживый, фальшивый, человек, у которого два языка и две совести.

— Должен ли я вам верить?

— Непременно.

— Если это говорите вы, то, конечно, так оно и есть, ибо разбойники должны быть вам известны лучше, чем мне.

— Это почему? — спросил удивленный капитан.

— Вы ведь итальянец, а Италия — родина всех разбойников.

— Италия — родина разбойников?! Неужели вы тоже один из тех, кто верит этим басням?

— Меня совершенно серьезно уверял в этом один англичанин, который попался им в руки во время своего путешествия по Абруццам.

— Этот англичанин смеялся над вами, Джеймс. Если послушать англичан и французов, Италия кишит разбойниками, между тем как их гораздо больше в Испании, Лондоне и Париже.

— Говоря по правде, в обеих столицах нет недостатка ни в убийцах, ни в ворах… Ах!

— Что такое?

— Накрапывает дождь.

— Плохо дело, Джеймс. Ну, доставайте попоны и прибавьте ходу; мне все кажется, что мы еще не избегли опасности.

Лошади, миновав несколько небольших холмов, выехали на большую равнину, покрытую кустами ананасов, — роскошными растениями, украшенными снизу доверху большими листьями длиной не менее метра и шириной в три или четыре пальца, из середины которых торчали мясистые, толстые стебли, увешанные ярко-желтыми плодами с треугольными чешуйками.