Священный меч Будды

Быстро надвигавшиеся сумерки способствовали бегству путешественников, которые, нимало не заботясь о граде пуль, посылаемых им вслед бирманцами, старались как можно скорее забраться в лесную чащу.

Никто из них не знал этой страны, но в ту минуту, когда дело касалось спасения жизни, это не имело никакого значения; все помыслы беглецов были направлены только к одной цели: уйти, скрыться куда бы то ни было от мести рассвирепевших бирманцев. Один за другим, с ружьями под мышкой, тревожно прислушиваясь ко всякому шуму, бежали они со всей быстротой, на какую только были способны, пробираясь сквозь кустарник, перескакивая через громадные стволы поваленных деревьев; так бежит робкий олень от преследующей его по пятам с победным лаем стаи собак.

Крики бирманцев и ружейные выстрелы слышались все ближе и ближе. Надежды спастись было мало, а между тем каждый из беглецов отлично знал, что попади он только в руки этих фанатиков — и его ждет мучительная смерть под пытками, на которые так изобретательны жители Востока.

Бегство продолжалось уже около двадцати минут, когда бежавший впереди капитан Джорджио вдруг остановился на берегу пересекавшей дорогу речонки.

— Что такое? Что случилось? — спросил присоединившийся к нему Корсан, обливаясь потом и задыхаясь, что было весьма естественно при его комплекции.

— Смотрите! Там пагода, — отвечал капитан, указывая на сверкавшую при последних отблесках солнца позолоченную крышу какого-то здания, стоявшего, очевидно, невдалеке.

— Куда же мы теперь двинемся?

— Как куда, Джеймс? Разумеется вперед. Может, на наше счастье пагода окажется среди деревни, в которой, конечно, есть лошади, и тогда мы спасены.

— Но если и там нас встретят выстрелами?

— Ну, тогда и мы ответим тем же. Э! Нечего раздумывать. Переходите реку и марш вперед!

Мешкать было действительно некогда. Бирманцы быстро приближались, стреляя из ружей, бешено колотя в тамтамы и дудя в трубы.

Беглецы торопливо переправились через речонку, выбрались на противоположный берег и кинулись вперед по тропинке, по которой и вышли на небольшую полянку. Там, к их несчастью, не было деревушки, но вместо нее возвышалась пагода, которая так сильно развалилась, как будто выдержала целую канонаду.

— Мы пропали! — воскликнул капитан. — Там и защищаться даже нельзя.

— Взберемся на крышу, — предложил американец.

— И думать нечего: не успеем.

— Ну, так что же делать?

— Вернемся опять в лес.

Они зарядили карабины и вернулись под деревья, собираясь по возможности укрываться в лесу, когда вдруг услышали на недалеком расстоянии ржание лошадей, блеяние овец, мычание и человеческие голоса.

— Это подходит караван, — сказал маленький китаец.

— Там есть лошади, друзья! — вскричал обрадованный капитан.

— Бог за нас!

— Скорей! Скорей! — торопил американец. — Бирманцы у нас за спиной!

В это время из лесу вышли лошади, быки, овцы, козы, подгоняемые двумя погонщиками.

Капитан бросился к стаду и выстрелил на бегу вверх из карабина.

Этого выстрела было достаточно, чтобы обратить в бегство обоих погонщиков, принявших беглецов за настоящих разбойников.

— На лошадей! — крикнул капитан Джорджио, бросив на землю горсть монет, чтобы вознаградить погонщиков за понесенную потерю.

Беглецы едва успели вскочить на лошадей, как показались ехавшие впереди бирманцы, тоже верхом, и с громкими криками, потрясая оружием, кинулись вдогонку за оскорбителями рахама; последние, увидя так близко погоню, пустили лошадей вскачь и в несколько минут скрылись из глаз изумленных бирманцев, пустивших им вдогонку несколько пуль, но, конечно, без всякого результата.

К несчастью, ночь была очень темна. Наши беглецы не раз рисковали наткнуться на чуть заметный пень и разбиться вместе с лошадью. Густой кустарник рвал их платье, царапал до крови руки и лица. Но страх возможного продолжения погони был так велик, что они летели, как сумасшедшие.

Так проскакали они уже около шести миль, как вдруг что-то черное быстро пересекло тропинку, по которой они ехали, всего в нескольких шагах от капитана. Лигуза так резко остановил лошадь, что животное присело почти до земли.

— Стой! — скомандовал он, заряжая карабин.

— Что случилось? — спросил американец, приближавшийся галопом.

— Тише! Выезжайте из этого бамбука! Что-то неладно.

Лошади ступили на плантацию, тянувшуюся вдоль берега Мена-Киума, правого притока Иравади, впадающего в него пониже Кун-чоуна.

Всадники, удерживая дыхание, внимательно прислушивались, но ни один звук не достиг их ушей, кроме шелеста тростника, колеблемого легким ветерком, и всплеска водяных волн.

— Странно, — сказал капитан после нескольких минут молчания. — Мне показалось, что я видел человека, перебежавшего мне дорогу.

— Может быть, это был тигр, — прошептал американец.

— Или какая-нибудь большая обезьяна, — добавил китаец.

— Человек это или зверь, теперь он уже далеко. Едем дальше! — скомандовал капитан Джорджио. — Мы все же еще находимся очень близко от Иравади.