Священный Грааль отступников

Принимала ли она человека таким, какой он есть: с его слабостями, пороками, злыми мыслями и добрыми делами, разрывающегося между злом и добром, любовью и ненавистью, великодушием и ревностью, заполненного до самой макушки противоречиями? Конечно, проще было объявить все это проделками дьявола – и никаких проблем. Никакого тебе выбора, свободы воли, никаких колебаний, сомнений, все ясно и понятно раз и навсегда. Но Касино сознание абсолютно отказывалось принять подобную картину мира, все ее существо восставало против.

Хотя Крис тоже был по-своему прав. «Еретик – не тот, кто горит на костре, а тот, кто зажигает костер!..» Эти слова еще долго вертелись в голове Каси. Она шла, не торопясь. Было еще достаточно светло. Она завернула к дому Стрельцовых, внезапно за деревьями увидела знакомую фигуру – Игорь. «Вроде бы он не собирался оставаться?!» – мелькнула в голове мысль. Кася хотела было окликнуть его, но почему-то остановилась. Может быть, потому, что Игорь обернулся, и ее поразило его лицо. Она никогда его таким не видела: каждая черта выражала такую горечь и боль, что ей стало не по себе. Слова комом застряли в горле.

Но Игорь ее не заметил. Он отошел от дома и углубился в лес. Куда он направлялся? Скорее всего, к озеру, решила она. Стараясь не производить никакого шума, Кася тихонько последовала за ним, но быстро отстала. Она ругала себя за то, что совершенно не умеет ходить по лесу, хотя Кирилл ее учил. Сам он передвигался тихо, как опытный охотник, она же производила шума не меньше, чем стая среднегабаритных слонов, поэтому долго следить за Игорем не смогла. Мужчина уже пару раз оглянулся, поэтому она замерла, спрятавшись за раскидистой елью, и решила подождать и двинуться следом только тогда, когда их будет разделять приличное расстояние. Но когда Кася вышла к берегу озера, Игорь исчез. Она растерянно обернулась: куда он мог подеваться? Никого не было видно – он явно свернул куда-то в сторону.

Кася растерянно побродила по берегу. Кажется, именно здесь нашли Переверзева. Ей стало слегка не по себе. Тем более она не могла отделаться от странного впечатления, что за ней кто-то пристально и неотступно наблюдает. Внезапно она услышала за спиной тихий шорох – хотела было обернуться, но в этот момент почувствовала острую боль. Голова разорвалась на тысячи маленьких осколков, и кромешная тьма окутала Касю своим непроницаемым покрывалом.

Глава 8 Нормальные герои всегда идут в обход

Фуа, Наварра, 24 августа 1321 года.

– Сегодня ты впервые вступишь на дорогу, ведущую домой, Клаас Эльке. – Мягкий голос Гийома окутывал, убаюкивал. – Ты начинаешь новое путешествие, и оно приведет тебя туда, куда всегда стремилась твоя душа, оно приведет тебя в твой настоящий дом, не призрачный, в котором ты родился и живешь, и который ты привык считать единственным существующим…

– Я вернусь домой… – прошептал Клаас.

– Ты не думай, Бог не забыл, не оставил нас. Он дал нам веру и указал дорогу к спасению. Главное – не забыть, что есть настоящий мир, который ждет нас, где повсюду, словно придорожный песок, рассыпаны сапфиры, а золотой песок заменяет песок речной, где трава – изумруд, и повсюду, куда ни кинь взгляд, все сияет. И там тебя встречают ангелы, нетленные, вечные. И туда нет входа ни боли, ни страданиям, ни смерти. Это наш настоящий дом. И сейчас начинается твой путь домой, Клаас…

Клаас слушал, и вера, огромная, радостная, наполнила его сердце. Впервые он почувствовал, что для него уже не важно, будет ли он жить или умрет, больно ему или сладостно. Все ощущения исчезли, оставив только одно: ни с чем ни сравнимое ощущение счастья.

– Ты веришь мне? – раздался над ним неожиданно мощный голос Гийома. – Ты готов? Ты не боишься?

Нет, Клаас больше ничего не боялся… Чудесный, сказочный мир открылся его глазам, и он уже парил над окружающим. Старые, покрытые плесенью и лишайником стены исчезли, и мир словно повернулся к нему новой, неожиданной стороной. Воздух вокруг был удивительно прозрачен, пение невидимых птиц ласкало слух, нежный ветерок обвевал, словно парусом надувая его душу. Все вокруг излучало радость и спокойствие. Счастье, неведомое, незнакомое, овладело всем его существом. И впервые в своей жизни Клаас запел…

Он выходил из забытья медленно. Сознание возвращалось урывками, и иногда им овладевало совершенно мучительное чувство. Он не знал, что это такое. В одном был уверен: ему не хотелось возвращаться.

– Ты проспал целый день и ночь, и еще день, – спокойно перечислил Гийом, когда Клаас открыл глаза.

– Два дня?! – воскликнул Клаас и в волнении вскочил на ноги, – два дня! Не может быть!

– Может, – просто объяснил Гийом, – потрясение было слишком сильным, но ты вернулся.

– Два дня! – в отчаянии повторял Клаас, – но тогда все пропало! Вы не понимаете, Гийом, я должен, обязан был сказать раньше, но я не смог! Я проспал два дня! Я всего лишь слабоумный глупец, идиот!

– Что пропало? – встревоженно переспросил Гийом, внимательно всматриваясь в своего новообретенного ученика.