Священный Ахредуптусъ

"Какой-такой, на хер, "Уголь"!

(Ихъ Преподобие — Внук Божий. Ахредуптусъ Второй. 1-е Послание к Шахтерам Всея Руси).

Притча о путешествии Ихъ Преподобия в Берлин.

1. Возлюбленный Мой Народ! Русский Православный Народ-Броненосец!

Совсем охренел! То Правительство ему не нравится! То Чубайс ему не нравится! То Бог ему не нравится! Я тебе покажу "плохой Бог"! Целиком в Адъ пойдешь!

2. Случилось Мне Откровение (от Папы Моего — Иисуса Христоса и Дедушки Моего — Господа Бога) — идти к 9-му Мая на Берлин, что в Гитлеровской Германии, и сурово покарать Недобитых Нацыцких Преступников — господ Ницше, Шопенгауэра и Беккенбауэра! И встал Я на задние лапы (ибо так сказал Дедушка) и отправился в Берлин.

3. Дорогой вычесывал Блох и обращал в Истинную Веру всяческих Поляков, Чехов, и проч. Сволочь. Обратил немало. Лишь несколько Бродячих Жыдов от Царствия Небесного на хер отказались, за что немедленно были отправлены в Адъ и в Израиль!

4. Вступив, наконец, в предместья Берлина, был поражен Сатанинским Шабашем! Повсюду висели портреты Ницше, Шопенгауэра и Беккенбауэра; ветер развевал гигантские знамена с паукообразными крестами; под знаменами маршировали Эсэсовцы и Гестаповцы; толпы Фашистов жрали Шнапс, пели Нацыцкие Песни, уничтожали мирных Стариков, Женщин и Детей, а также избивали Жыдов на каждом углу.

5. - Verzeihung! Вы не подскажете, где живут Недобитые Нацыцкие Преступники — Ницше, Шопенгауэр и Беккенбауэр? — вежливо обратился Я к первому-же Фашисту.

— Эти-то? — ответствовал он Мне, — а вона… — Мужик указал на здание с куполом, — в Рейхстаге они все живут, Вожди-то наши. Только их щас тама нету!

— А где-ж они?

— Известно где — на природе, в Освенциме. Все Жыдов бьют. Развлека-а-а-ются Вожди-то наши! Нет чтоб о Народе подумать — у них тама "презентация" видите-ли! Совсем зажрались — кроме Жыдов и банкетов не хрена видеть не хотят! А Большевики, — он снова ткнул пальцем в сторону купола, — а Красные ужо вон куда взобрались! Бардак, понимаешь!

И действительно, присмотревшись, разглядел Я на крыше здания крохотные фигурки неких Людей. Люди что-то тащили. "Красное Знамя Победы," — смекнул Я.

— С 45-го пытаютси, — пояснил Мужик, — да все не залазить. В пазы что-ль не втыкаитси… Тут энжинер нужон!

Делать было ничего, и, поблагодарив Недобитка, а также вознеся Молитву Папе и Дедушке, отправился Я в Освенцим.

6. В полночь вступил Я в град Освенцим, размышляя где-бы сыскать гостиницу, либо постоялый двор. Светила Луна, попахивало незнакомым газом, откуда-то доносились Дикие Вопли Людей и Животных; однако-ж на улице не оказалось никого, дабы обратиться и спросить совета. В отчаяньи, собрался Я было переночевать на первой ветке, как вдруг двое вооруженных показались из за угла и стремительно направились ко Мне. Я молча ждал.

— Dein Dokument! — прозвучало в ночи.

— Ich habe nicht… — расстерянно ответствовал Я. Тогда один ткнул автоматом в Мой подбородок и заорал товарищу: — Wolfgang, er ist der Jude, nicht wahr?

Второй чиркнул зажигалкой и осветил Мой нос.

— Er ist der Affe, Klaus! Der schmutzig Affe!

От волнения Я перешел на Францыцкий: — Vous… Je suis…

— Komm schnell! — услышал в ответ. И два автомата, упершись в Мою спину, указали Мне дорогу.

Оставалось лишь подчиниться.

Я брел под дулами, а Фашисты трепались:

— Am besten schmeckt die Sosse mit dem drunen Pfeffer!

— Die Paprikasosse schmeckt auch ausgezeichnet…

7. Наконец, привели в Замок. И тут вышел Он!

— Herr Nietzsche! — прошептал Я!

— Говори по-обезъяньи, — разрешил Fuhrer, — Или по-русски. Пошли…

— Куды… — вопрошал Я

— Отдыхать, — ответил Великий Пророк, — ебать Бапп, бить Жыдов, стрелять, грабить и убивать мирных Стариков, Женщин и Детей, а также играть в карты и пить Шнапс. Пошли, Внук Божий, — он положил Мне руку на плечо, — познакомлю с Шоппенгауэром и Беккенбауэром! Жыда с удара забъешь? На пари…

Диавол овладел Мною, и Я пошел…

8. Меня ввели в гигантскую залу, полную разнообразного народу.

— Это Шопенгауэр, — представили Мне мрачного пожилого господина. Тот слегка кивнул.

— Я читал Ваши труды, — отвечал Я.

— Я не писал никаких трудов, — пробурчал он, — все мои труды написал Ницше.

— А все мои — господин Шопенгауэр, — воскликнул Ницше. — Но мы не будем сейчас о делах…

Я было открыл рот, но Ницше снова перебил Внука Божиего.

— Знаю, все знаю! Вы тут с Божественной Миссией. Карать и проч. После покараете. У нас тут есть Шнапс, Коньяк, Водка, Текила и Шампанское. Из Бапп — "Spice Girls" и Линда Маккартни.

— Нет ее уже, — крякнул Шопенгауэр.

— Где же она? — удивился Ницше.

— Кальтенбруннер заебал. До смерти. Оттащили в крематорий.

Ницше на секунду задумался и обернулся к адьютанту.

— Так. Пришлешь взамен Сару Кац и Маньку Телегину. Достала эта аристократия, чуть что — возись с ними. — И, снова обращаясь ко Мне, — А если предпочитаете мальчиков, то где-то тут болтался взвод пленных Белорусов. Партизан. Как Вы насчет Белорусов, а? Из наркоты только внутривенно. Впрочем, Беккенбауэр вроде-бы имел какого-то порошка…