Священные чудовища

Второй голос что-то проворчал, темное пятно в основании трубы исчезло, и наступила тишина.

Инга выжидала.

Ее вполне могли караулить на выходе из трубы.

Она сидела, обхватив колени руками, и старалась не думать ни о чем: ни о крысах, перебегающих в темноте совсем рядом, ни о тех, кто может поджидать ее снаружи.

Вместо этого она, как пересматривают старый черно-белый фильм, пересматривала собственные воспоминания – те воспоминания, которые проявились под действием электрошока. Те воспоминания, которые до этого таились в черной дыре ее памяти.

Перед ее глазами проплывали картины той ночи. Последней ночи, когда она видела Макса живым.

Инга вспоминала, как бежала по ночной улице, сжав в кулаке какой-то маленький предмет. Как увидела в переулке человека с волчьей головой. Это ей, наверное, померещилось, но потом она остановила случайного таксиста. Как расплачивалась с ним на углу возле своего дома. Как шла через детскую площадку, как остановилась возле домика…

На этом месте кинопросмотр внезапно закончился – в темноте рядом с Ингой загорелись две рубиновые точки, послышался тонкий настороженный писк. В этот раз крыса была не одна, в полутьме Инга разглядела как минимум три хвостатые тени.

Ее передернуло. Казалось бы, это самая малая из всех бед, что выпали сегодня на ее долю, но сил терпеть уже не было.

Ей стало безразлично, караулят ее снаружи или нет, лишь бы не слышать этот писк, не видеть горящие глаза крысы. Черт бы побрал этого Макса за то, что так ее подставил, правильно ему досталось! Но кто, кто мог такое с ним сделать? Эти явно сами находятся в недоумении, думают, что Макс сбежал. Она же точно знает, что нет, не сбежал. Ладно, оставим все на потом, сейчас не до этого.

Согнувшись в три погибели, Инга бросилась к свету, к выходу из трубы…

Она выпрямилась, перевела дыхание, огляделась.

Никого поблизости не было.

Кое-как отряхнувшись и приведя одежду в относительный порядок, Инга выбралась из канавы и побрела вперед.

Скоро она увидела железную дорогу.

Пошла вдоль путей и через полчаса дошла до пустой платформы.

Еще через час она была в городе.

Если в электричке люди смотрели на нее равнодушно – там и не такое видели, то в городе прохожие шарахались от нее – после допроса в бараке, после пустыря и падения в канаву Инга была похожа на настоящую бродяжку.

Не обращая внимания на косые взгляды прохожих, она шла вперед. Правда, возникала еще одна проблема: как добраться до дома? Ни один уважающий себя таксист не возьмет в машину такую пассажирку, даже водитель маршрутки заартачится. И в метро в таком виде могут не пустить. Не идти же пешком через весь город?

К счастью, деньги у нее были – те уроды, что пытали ее в бараке, не позарились на кошелек. Кошелек и ключи лежали у нее в кармане куртки, все остальное, переломанное и разбитое, осталось в том бараке. Жальче всего дорогущий компьютер. Ладно, он у нее не один, спасибо, что ноги унесла, а техника дело наживное.

Инга подошла к краю тротуара, достала крупную купюру и замахала ею в воздухе.

Несколько минут машины проносились мимо, не тормозя, она уже подумала, что ничего не выйдет, но тут рядом затормозил ржавый «жигуленок».

– Садись, – проговорил водитель, оглядев Ингу с ног до головы, – только сзади!

Открыв заднюю дверцу, Инга поняла, в чем дело: заднее сиденье «Жигулей» было заляпано краской, там валялись обрезки обоев и клочья утеплителя.

– Ремонт делаю, – пояснил водитель. – Так что ты мне ничего не испачкаешь.

Инге в ее положении выбирать не приходилось, и она назвала адрес.

Уже подъезжая к дому, она снова вспомнила ту ночь и попросила водителя остановиться на том же месте, где ее высадил ночной таксист. Тот без слова затормозил, взял деньги и умчался.

А Инга пошла через двор той же дорогой.

Она отчетливо вспомнила, как проходила здесь ночью, вспомнила нарядный детский домик с улыбающимся ежиком на крыше. Тогда здесь не было ни души.

На этот раз детская площадка не пустовала – возле домика моложавая бабушка выгуливала мальчугана лет пяти. Тот самозабвенно катал по гравию большую пожарную машину.

Увидев Ингу, бабушка позвала своего внука:

– Игорек, пойдем отсюда!

– Почему? – недовольно отозвался малыш.

– Потому что потому.

Бабушка схватила его за шиворот и потащила прочь, что-то вполголоса ворча и искоса бросая на Ингу неприязненные взгляды.

Инга проводила их взглядом и направилась к домику.

Согнувшись, она пробралась внутрь, запустила руку под скамейку, пошарила там.

И ничего не нашла.

Она опустилась на колени, заглянула под скамейку и окончательно убедилась: там ничего не было.

Значит, воспоминание, пробудившееся под действием электрошока, обмануло ее. Значит, черная дыра в памяти осталась черной.

Инга задом выползла из-под скамейки, вылезла из домика, отряхнула колени.

И услышала за спиной тоненький голосок:

– Тетя, ты что там искала?

– Ничего, – огрызнулась Инга, прежде чем обернуться.

Затем все же оглянулась.

Перед ней стоял очаровательный мальчуган лет шести, с длинными светлыми локонами и круглыми голубыми глазами. Настоящий ангел с картины Рафаэля. Руки ангела были спрятаны в карманы.