Священник

— Не мог заснуть.

Они посмотрели друг на друга, спустились к реке и напились воды. Аарон последовал за братом, они направлялись к каменной площадке на берегу реки. Над их головами светила луна и сияли звезды, но горизонт уже окрасился в предрассветный розовый цвет. Еще до появления на небе первых золотистых лучей фараон показался на пороге своего дома — вместе со священниками и слугами, готовый приветствовать Ра, отца египетских царей, чья поездка на небесной колеснице повлечет за собой рассвет.

Завидев братьев, Рамсес остановился.

— Аарон, Моисей, ну почему вы создаете неприятности своему народу? — фараон стоял, держа руки на поясе. — Зачем подаете им несбыточные надежды? Вы должны сказать им, чтобы они продолжали работать.

Без золота и драгоценностей, без двойной египетской короны, фараон уже не казался таким высоким и величественным, и походил, скорее, на обычного человека. Возможно, еще и потому, что сейчас он был на берегу Нила, а не в огромном зале с массивными колоннами, яркой настенной живописью и в окружении роскошно одетых слуг и дворцовых подхалимов.

Страх Аарона мгновенно рассеялся.

— Господь, Бог евреев, послал меня сказать: «Отпусти народ Мой, чтобы они могли поклониться Мне в пустыне». До сих пор ты не хотел Его слушать. Теперь Господь говорит: «Ты узнаешь, что Я Господь». Смотри! Я ударю посохом по воде Нила, и река превратится в кровь. Вся рыба умрет, и от реки пойдет страшная вонь. Египтяне не смогут пить воду из Нила.

Аарон ударил по воде посохом. Нил тут же покраснел и стал источать запах крови.

— Это просто очередной фокус, великий фараон! — с этими словами один из чародеев пробирался к правителю. — Я сейчас покажу вам.

Он приказал своему помощнику принести чашу с водой. Произнося заклинания, чародей насыпал в чашу немного зерна, и вода в ней превратилась в кровь. Аарон покачал головой. Чаша с водой — это не река Нил! Но фараон уже сделал свои выводы. Повернувшись к ним спиной, он поднялся по ступеням и вернулся в дом, оставив своих чародеев и жрецов разбираться с проблемой.

— Мы возвращаемся в Гесем, — сказав это, Моисей повернулся, чтобы идти.

Аарон слышал, как священники взывают к Хапи, умоляя бога Нила сделать воду в реке прежней. Но река оставалась потоком крови, и на поверхность быстро всплывала мертвая рыба.

Теперь кровь была во всех сосудах для воды, и в каменных и в деревянных. Страдал весь Египет. Даже евреям приходилось копать колодцы на берегах Нила, чтобы добыть пригодную для питья воду. День за днем священники фараона взывали о помощи к Хапи, а потом к Хнуму — создателю Нила. Они обращались и к Сатис — богине паводков Нила, умоляя, чтобы она удалила кровь из реки и сразилась с невидимым богом евреев, который пытается оспаривать их власть. Жрецы не переставали приносить дары и жертвы, но река продолжала источать омерзительный запах крови и гниющей рыбы.

Аарон не ожидал, что им придется страдать вместе с египтянами. Раньше ему нередко приходилось испытывать жажду, но еще никогда с такой силой. «За что, Боже? Почему мы должны мучаться вместе с нашими притеснителями?»

— Египтяне должны узнать, что Господь есть Бог, — сказал Моисей.

— Но мы-то уже знаем! — От отчаяния Мариам ходила взад-вперед по дому. — Почему мы должны страдать больше, чем мы уже настрадались?

Только Моисей оставался спокойным.

— Мы должны проверить себя. Нет ли среди нас тех, кто прилепился к другим богам? Мы должны избавиться от их идолов и быть готовыми исполнить волю нашего Бога.

Аарон почувствовал, как жар приливает к его щекам. Идолы! Идолы были повсюду. После четырех столетий жизни в Египте они пробрались в дома евреев!

Аарону было не по себе от смрадного зловония крови. Мучимый жаждой, он стоял на краю большой ямы, вырытой его сыновьями. Влага, добываемая из песка, просачивалась в чаши очень медленно. В воде оставался ил, на зубах от нее скрипел песок. Было только одно утешение — что египетские надзиратели и начальники теперь тоже страдают от жажды, той самой, которую он испытывал каждый день, работая в глиняных ямах и делая кирпичи.

Израильтяне в отчаянии взывали к Моисею:

— Как долго еще, Моисей? Сколько еще продлится этот кошмар?

— Пока Господь не уберет от реки Свою руку.

Только на седьмой день Нил, наконец, очистился.

Но даже соседи Аарона поговаривали о том, какой бог или боги снова сделали воды пригодными для питья. Если не Хапи, то, может, Сатис или, может, боги всех окрестных деревень объединились вместе?!

— Мы должны опять идти к фараону.

«Знамения и чудеса», — говорил Моисей. Сколько еще знамений? Сколько чудес? И придется ли евреям страдать вместе с египтянами? Где же здесь справедливость?

На этот раз было нашествие лягушек: десятки, потом сотни, затем тысячи.

Фараона это не впечатлило. Как и его волхвов, тут же заявивших, что заставить лягушек выйти из реки совсем не сложно.