Светская львица

– Очевидно, мы оба не раскрылись, не смогли расслабиться и довериться друг другу и потому – стать близкими до конца, – продолжала она. – Знаешь, как бывает, – люди погрязают по уши в собственных комплексах и стремлении получить что-то недополученное, гнут свою линию, вот их пути и расходятся. Мне кажется, это с нами и произошло. Отчасти оттого, что оковы рабства так и остались на наших запястьях. Зависимость от стереотипов…

– Что ты имеешь в виду? – Вэл впервые слушал Джинджер, стремящуюся анализировать, а не обвинять, и минутами терял нить ее эмоциональных рассуждений. Но для него было важным понять, что она думает и чувствует, Она горько усмехнулась, достала из сумочки изящный кожаный футляр, из которого извлекла пачку дорогих тонких сигарет, прикурила, чуть поморщившись, от протянутой им бензиновой зажигалки и продолжала:

– Разница в возрасте и в социальном положении… Это не помеха, если есть настоящее чувство. А мы с Алексом не жили, не любили, мы примеряли чужие роли. Для меня он был такой крутой взрослый дядя, который водит по ресторанам, дарит кольца-шубы и за которого надо непременно выскочить замуж, чтобы устроиться в жизни. А потом добросовестно работать его женой. Кажется, человека я в нем за этим образом так и не разглядела… Интересно, а я для него, в свою очередь, была всего лишь смазливой девицей, которую не стыдно вывести в свет? Или он действительно любил меня?

Вэл не знал, что ей ответить. Он никогда не замечал, чтобы эта пара отличалась каким-то особенным теплом по отношению друг к другу.

Но влюбленность в Джинджер заставляла его крайне ревностно относиться к каждому дежурному поцелую, которым супруги награждали друг друга при встречах и прощаниях.

Они казались красивой парой. Гибкая, длинноногая Джинджер, красотка с роскошной гривой волос и огромными глазами, никогда не выглядела голливудской куклой. Скорее, ее можно было бы сравнить с эксклюзивной авторской статуэткой из теплого, живого, ароматного дерева.

Но разве рядом с Алексом могла оказаться дурнушка? Высокий, осанистый брюнет с едва заметной проседью, которая его даже украшала, мог похвалиться правильными чертами лица, горделивой осанкой и безукоризненным вкусом, присущим ему и в манере одеваться, и в манере держаться.

Еще в юные годы, навещая вместе с Остином его старшего брата, Вэл иногда втайне мечтал, чтобы Алекс выкинул что-то такое… Напился и разбил одну из дорогущих напольных ваз, украшавших гостиную, например. Уж слишком он был «комильфо». Такие люди порой порождают чувство неловкости в тех, кто не обладает такой безупречностью.

Но, на взгляд стороннего наблюдателя, Алекс никогда не ошибался. И только теперь Вэл понял, какую крупную, страшную, жесточайшую промашку совершил безупречный мистер Сноухарт. Понял – и не испытал не малейшего злорадства, напротив – сердце стиснула боль за этих двух людей, которые могли бы быть счастливы, но так и не нашли пути друг к другу. Потому что думали о браке. Но забыли о любви.

5

– Ты так здорово говоришь по-испански, – в который раз восхищенно подметила Джинджер, когда на следующее утро они вышли после завтрака из кафе при отеле и устроились в креслах успевшего полюбиться холла. – Жаль, что я не могу оценить этого в полной мере и удивляюсь только беглости твоей речи и тому, как легко ты находишь общий язык с аборигенами. Я знаю только французский, да и то лишь на уровне легкой болтовни.

– Ты была во Франции? – поинтересовался Вэл.

– Да, мы с Алексом пару раз проводили там отпуск. Но язык я выучила не там. Алекс приглашал для меня репетиторов… Еще до свадьбы.

И преподавателя французского, и литературы…

И специалиста по этикету.

– Зачем? Ты собиралась куда-то поступать?

– Вовсе нет. В том-то и дело…

Джинджер смутилась до алого румянца, но черт уже потянул за язык. Пришлось продолжать, понизив голос, чтобы ее не слышали проходящие мимо соседи по этажу:

– Я ведь не окончила колледж. Алиса и Мэгги не планировали таких расходов, да и потом…

Я познакомилась с Алексом как раз в выпускном классе, и все мои мысли были не об учебе, а о моем романе, о красивой жизни, о замужестве. Он предлагал мне оплатить обучение, но как бы я уехала от него в какой-то там колледж?

А представь себе возвращение после выходных: поцеловать сонного мужа, выбраться из неостывшей после ласк постели, взять сумку с конспектами и домашним заданием и пойти на лекцию. Разве не смешно?

Она фыркнула и задумчиво погладила ручку кресла, в котором сидела. Вэл отвел глаза: ему совершенно не хотелось представлять Джинджер, разгоряченную после любовных утех с другим мужчиной. Но та не заметила собственной бестактной оплошности и продолжала:

– Но, став миссис Сноухарт, я должна была держать марку. И Алекс нашел выход: ко мне приезжали лучшие преподаватели и учили меня правильно говорить и правильно мыслить. Алекс меня поддразнивал; называл Элизой Дулиттл. Я долго не понимала и пожимала плечами. А когда мои новые знания позволили понять и обидеться, он сказал, что теперь может мной гордиться.