Светолов (Астриум 1-2)

— Ты же ни хрена не знаешь! Вообще ничего не знаешь! Ты что, считаешь, что мы тут на отдыхе, что ли? Ты думаешь, мы стали такими от хорошей жизни?! Ты думаешь, мы тут собрались, чтобы развлечься и люксов подзаработать?! Ни хрена подобного, не «для чего», а «почему» мы делаем то, что делаем и не делаем то, чего не делаем — вот правильный вопрос! И правильный ответ — потому что мы хотим пожить спокойно! Что ты о нас знаешь?! О нашем прошлом?! О том, что с нами было, о том, через что мы прошли, как стали такими?! О Маркусе?! О Лизе с Кейрой?! Обо мне?! О нас всех — ты нихрена не знаешь! За плечами каждого из нас история, ни через одну из которых я не пожелаю пройти никому — даже своим врагам! И после всего этого мы хотели просто жить спокойно и делать свою работу, пусть она и сопряжена с риском, и пусть ради этого придется мириться с какими-то ограничениями — это все равно в тысячу раз лучше всего того, через что мы уже прошли! Поэтому мы мирились! До тех пор, пока не появился ты!

Трилла замолкла, и, тяжело дыша, села обратно за стол. Взяла свою кружку и опрокинула ее, в один глоток опустошая.

Я же сидел и переваривал услышанное. То, что она только что выпалила на одном дыхании, по сути, раскрывая мне не только свою душу, но и чужие тоже. Пусть и не в подробностях. Ведь действительно — что я знаю об этих ребятах? Ничего я про них не знаю, кроме их боевых качеств. Не знаю прошлого, не знаю планов на будущее. А между делом, Птичник же намекал, что светлячки это отнюдь не простые люди с отнюдь не простой историей. На фоне этого желание просто пожить спокойно действительно представляет в совсем другом свете...

Я открыл было рот, чтобы обратиться к Трилле, но у Валери внезапно запиликал Пульс. Она быстро посмотрела на него и повернулась ко мне:

— Лайт!

— Что? — я перевел взгляд на нее, едва оторвав его от Триллы, которая, словно в глубоком отчаянии, поставила локти на столешницу, и запустила пальцы глубоко в белые волосы.

— Мне сообщение пришло! Помнишь ты мне давал чужой Пульс, архив взломать?! Так вот, он взломан!

Глава 26

Валери взломала архив. Больше ничего она с Пульсом Дины не сделала. И уж тем более она не перенастроила систему так, чтобы с ней было удобно работать. Даже в архиве, который до этого был запаролен, творился полный хаос — половина файлов не открывалась вовсе, словно были битые, оставшаяся половина представлялаа из себя мешанину текстовых файлов, в части которых было написано по несколько слов, а в части — настоящие полотна текста, похожие то ли на длинные рассказы, то ли на куски каких-то романов. Судя по всему, Дина пыталась стать писателем.

Нашлось и несколько фотографий, в основном — пейзажи города, снятые с уровня улиц и содержащие в себе, в основном, эти самые улицы, но были и другие, среди которых — парочка селфи улыбчивой длинноволосой брюнетки с яркими синими глазами — очевидно, самой Дины. Глядя на ее фотографии, я снова ощутил пустоту внутри, схожую с той, что чувствовал, когда слушал ее последние слова, записанные даже без надежды на то, что когда-то они достигнут хоть чьих-то ушей. То, что я держал в руках, было не просто чьим-то носимым девайсом, вроде потерянного смартфона, это был осколок чьей-то жизни, по недоразумению перенесшийся через годы в далекое, или не очень далекое будущее. Возможно уже даже нельзя найти никаких упоминаний о том, что когда-то жила Дина Ларс, возможно, уже умерли все, кто ее знал, и только в моих руках, возможно, сейчас находится последняя память о том, что когда-то она существала.

Я шел по файлам последовательно, решив, что, раз архив запаролен, в нем может найтись много чего интересного, но ничего интересного в итоге так и не нашлось. По крайней мере, интересного для меня, для самой Дины, понятно, тут было интересно все, потому что здесь была ее жизнь. Жизнь, которую она, наверное, скрывала от всех окружающих, включая даже самых близких, для чего и поставила пароль. У меня же все это не вызывало ничего, кроме тянущего чувства пустоты и одиночества внутри, будто бы во мне снова поднимало голову заражение, поэтому я поспешил закончить с файлами и перейти к единственной в этом архиве папке, которую решил оставить напоследок.

Она называлась «ГЛАВНОЕ».

Я бросил короткий взгляд на дверь своей комнатушки, в которую перебрался после того, как забрал у Валери Пульс, убедился, что она закрыта, и ткнул пальцем в папку, ради которой все и затевалось. Вряд ли «главным» назовут то, что на самом деле вовсе не главное. А если Дина была заражена, как и я, то главным для нее, как и для меня, должен был стать поиск способов от заражения избавиться.

Часть пронумерованных файлов в папке тоже оказались битыми, причем битыми настолько, что не читались даже названия, превратившись в наборы непонятных кракозябр. Три из них даже открылись, но показали дулю — несколько строчек текста в них так же представляли из себя нечитаемые иероглифы.