Сверху видно всё

Прошло не меньше четверти часа, прежде чем бильдредактор успокоился и взял себя в руки.

— Нет ни среди погибших, ни среди живых, — повторял он, качая головой. — Наверняка поехал через какую-то левую фирму, а то и по чужому паспорту, с него станется. Конспиратор. Даже мне не сказал, а мы с ним вроде как друзья…

— Мы познакомились с господином Потаповым на фотовыставке, — объяснил Сева, предвосхищая вопрос, который ему никто пока не собирался задавать, — и он рассказал мне под большим секретом, что едет в Таиланд. Боялся, что ему не дадут спокойно отдохнуть, будут даже туда звонить с работы. Он как раз купил новый цифровой «кэнон»…

— Да-да, про «кэнон» я слышал, он давно собирался, — рассеянно кивнул Мозров. — Боялся, что отдохнуть не дадут… Правильно боялся. Знай я, где его искать, из-под земли бы достал, все отели, все турфирмы бы на ноги поднял. Но что же теперь делать?..

— Думаю, что могу вам помочь, — произнес Сева решающую фразу, и бильдредактор посмотрел на него, как утопающий на соломинку.

Грищенко открыл пакет и вынул свои работы.

Преображение произошло мгновенно. Унылый ипохондрик, только что размазывавший слюни по лицу и вопрошавший мир, что ему делать, увидев фотографии, тут же превратился в цепкого, напористого профессионала. Он разглядывал работы подолгу, склонив голову, откладывал в сторону и брал снова. Низко наклонялся к изображению, едва ли не тычась в него своим острым носом, и отводил руку со снимком подальше. Уже просмотренные фотографии тасовал в стопки по какому-то ему одному понятному принципу. Ерошил и без того взлохмаченные редкие волосы, щелкал языком, закрывал глаза и снова впивался в изображение.

Про сидевшего тут же автора он словно забыл, а Сева молча ликовал, чувствуя, что вот оно, свершилось! Всемогущему бильдредактору его работы нравятся!

Алексей Мозров этого и не скрывал:

— Очень хорошо, — сказал он, отрываясь от фотографий. — Есть кое-какие погрешности, технические ошибки, спорные ракурсы. Но все равно очень хорошо. Как вас зовут?

— Всеволод Грищенко, — представился Сева, ожидая, что сейчас наконец произойдет формальное знакомство и рукопожатие. Но сотрудники престижного журнала были выше таких мелочей.

— А я Мозров, ну, это вы, вероятно, знаете, — небрежно бросил бильдредактор. — Так вот, Всеволод. Ваши работы хороши. Но.

Он задумался и снова стал ерошить волосы и разглядывать фотографии.

— Но, но, но… Мы, безусловно, будем вас привлекать и использовать. Но заменить вами Потапова, если, не дай бог… Тьфу, даже думать об этом страшно! Может, еще найдется, а? Может, сидит там, в джунглях, ни о каком цунами вообще не подозревает. Попугаев щелкает…

Сева вежливо пожал плечами: может, и так.

— Ладно! — встряхнулся Мозров. — Живем сегодня. Значит, заменить вами Потапова сейчас я не вижу возможности. Есть стиль, есть концепция, которую мы с ним вместе разрабатывали. Вы в нее сходу не впишетесь, и это понятно, стиль у каждого художника свой. Менять концепцию я пока не готов, хотя, боюсь, придется… Ай-яй-яй!.. Ну, это надо будет думать, думать, думать… Да! Так с вами… — он неуверенно посмотрел на Грищенко.

— Всеволод, — подсказал Сева, сообразив, что бильдредактор в процессе своей сумбурной речи забыл его имя.

— Всеволод! Сева! Можно так?.. Я оставлю кое-какие работы, с вашего разрешения. Кое-что мы, возможно, даже пустим в этот номер. Очень даже возможно… Но в основном пока будем затыкать дырки из архива Потапова, который у нас, кажется, есть. А вот интересно, где он есть?..

Мозров снял трубку и крикнул в нее:

— Светик, подползи ко мне, только быстро, на крыльях! Давай, рыбка, шевели панцирем! А к вам, дорогой Сева, у меня будет следующее предложение. Нет ли у вас…

Грищенко чуть не упал со стула, но усидел. А почему бы и нет?..

После беседы с приятелем убитого Грищенко капитан Казюпа ехал на Петровку голодный и злой как собака. Мистер Красильников-младший, этот наследный принц мебельной империи, был в плохом настроении из-за только что заваленного экзамена, на вопросы отвечал сквозь зубы, к тому же куда-то торопился и поминутно хватался за телефон. Он и беседовал-то с милиционером только потому, что тот пригрозил вызвать его повесткой к следователю. Следователя Валя не боялся, ему просто было жаль времени, а потому из двух зол он выбрал меньшее, то есть капитана Казюпу, который вертел его и так, и эдак, но ничего нового не добился. Да, у Севы явно наклевывались какие-то профессиональные перспективы, но он не раскрывал подробностей. Что могло бы его воодушевить? Ну, например, публикация в хорошем журнале. В каком? Посмотрите в киоске все иллюстрированные журналы в ценовой категории около ста рублей и выше (Казюпа про себя фыркнул — это кому ж такое добро за сто рублей надо!). В любом из них Сева был бы счастлив напечатать свои фотографии.

Не ездил ли Грищенко осенью за город снимать что-то с параплана? Валентин впервые об этом слышит. Но даже если и ездил, то вполне мог об этом не докладывать. У них не было принято делиться друг с другом всем подряд.