Сверху видно всё

Паскудно также и то, что он сдал того мужика. Вот уж кому не позавидуешь. А с другой стороны, почему Олег должен рисковать жизнью и зубами, чтобы прикрыть неизвестного фотографа, который перешел дорогу кому-то очень серьезному? Разве красиво летать над домами и фотографировать людей на их частной территории? Правда, Олег сам зазывал любопытных клиентов посмотреть сверху на новорусский поселок. Но тот фотограф как раз поселком не заинтересовался, ему надо было снять панораму для календаря или постера. Под это дело Олег тайком от Коли содрал с него не пятьсот, а восемьсот рублей — мол, коммерческая цель и все такое. Может, попробовать отыскать его и предупредить, что за ним по пятам идет волчья стая? Легко сказать — отыскать. Если бы хоть его фамилия сохранилась в памяти… Впрочем, что толку напрягаться и вспоминать то, чего никогда не знал. Олег даже не посмотрел на ту визитку.

Итак, в минусе у нас два зуба, фотограф, мотоцикл и параплан. Тьфу, черт, еще шлем, очки и косуха, но это уже мелочи. В плюсе — живой и почти непокалеченный Олег Егоров, отпуск в Болгарии, который все равно состоится, хотя бы весь мир треснул по швам. И родители бесстрашной девочки Кати.

Телепаясь по кочкам мокрого поля, Олег развлекал себя воспоминаниями о том, как Катя наверху спрашивала про дождик. Вот бы она сейчас порадовалась. И вдруг перед его глазами, как живая, возникла картинка — он протягивает Катиному папе Славе свою визитку: мол, захотите покататься, звоните. А Слава в ответ пишет ему на каком-то клочке свой телефон, мобильник, как успевает заметить Олег. Потом мамаша Вика дергает его за рукав, и они уходят, по пути слушая Катин обстоятельный рассказ о полете с дядей на парашютике.

Слава богу, он не вспомнил об этом в машине у гадов, ведь мог и не выдержать. Папу Славу он бы себе не простил. Впрочем, он не катал его в тот день, так что подонки из «москвича» не должны были им интересоваться. Или все-таки катал?..

Дорога была забита, двигались они еле-еле, и Олег потихоньку начал отключаться. Даже собака угомонилась и заснула, а девочка давно уже сопела, положив голову и ручки на ее пятнистый бок. Зато мужчина за рулем начал негромко переговариваться со своей супругой, видимо, чтобы не задремать.

И тут в кармане джинсов у Олега зазвенел и завибрировал телефон. Собака встрепенулась, девочка недовольно привстала и посмотрела вокруг темными сонными глазами. Ее мама испуганно обернулась, видимо уже забыв, что по дороге они подобрали странного мокрого прохожего. Олег извиняюще улыбнулся, стараясь не открывать беззубый рот, и прижал трубку к уху.

— Олег, ты? — издалека заговорила трубка глуховатым голосом Коли. — Ты в порядке?

— В порядке, — буркнул Олег. А что он еще мог сказать, если к его разговору настороженно прислушивались три пары ушей, плюс еще собачьи.

— Степаныч с ребятами твой мотоцикл нашли на дороге. А сам-то ты где?

— Еду в город, — лаконично ответил Олег. — Нашли — это хорошо.

Коля, видимо, сообразил, что ему сейчас не очень удобно говорить, и стал закругляться.

— Ладно, подъедешь ко мне — разберемся. Я ж тебе передавал, чтоб дождался меня… С тобой точно ничего?

— Разберемся, — в тон ему ответил Олег.

— А что я мог сделать? — угрюмо сказал Коляныч. — Они обещали все парапланы пожечь. У меня же клуб, люди.

Он не оправдывался, просто констатировал. И Олег не стал возражать, что он тоже люди и, в общем, даже где-то клуб.

— Они сначала спрашивали, кто на голубом крыле летает. Но тут уж извините, говорю, у нас кому что досталось. А пассажиры в те выходные были только у тебя. Помню, девочка была, кажется, папаша ее. Ну, я и сказал про тебя. Потом хотел тебя предупредить, а ты уже укатил…

— И про девочку сказал? — сквозь зубы спросил Олег.

— Да вроде сказал для убедительности. Девочка-то им зачем? Да и где ее искать?

Олег сокрушенно покачал головой. Телефона папы Славы он так и не нашел. Он мог просто выбросить его, потерять или сунуть в карман косухи. Вернее, не самой косухи, а жилетки-подстежки, которую он надевал в сентябре, когда уже было прохладно. Вроде бы и Катю он поднимал в ней. Косуха вместе с подстежкой пропала, должно быть, ее прибрали те подонки на «москвиче», и Олегу не хотелось думать о том, что они нашли во внутреннем кармане телефон Славы.

Коля прав: шансы, что Славу будут искать, невелики. Мало ли чей телефон валяется у человека в кармане. А главное — мерзавцы ведь получили своего фотографа, а больше им никто не нужен, они даже Олегу дали убежать и к Коле больше не приставали. Правда, с тех пор шли дожди и парапланеристы не выезжали на поле.

Олег не стал рассказывать Колянычу про фотографа. Сказал, что догнали, посадили в машину, били и спрашивали о пассажирах с камерой. Потом сумел вырваться и чесанул в дождь. Мотоцикл ребята пригнали, крыло в багажнике осталось целым и невредимым, новые зубы кусались не хуже старых. Олег думал теперь только об отпуске и горах, которые с каждым днем становились все ближе. Лишь мысли о фотографе и Катином папе отравляли ему жизнь. Но здесь, похоже, ничего нельзя было сделать.