Сверху видно всё

Саша не удивился, когда Карина изъявила желание на обратном пути заехать в салон и навестить девочек, но посмотрел на нее так жалобно, что она засмеялась и сказала: «Я сама, ты поболтайся где-нибудь». Разумеется, он и не думал болтаться, а тут же собрался в мастерские, посмотреть, как там дела, благо все рядом. Парикмахерские, салоны и другие подобные заведения Саша не любил еще больше, чем магазины женской одежды. А перед «Золотой шпилькой», где работала Карина, он испытывал суеверный страх еще с тех времен, когда они скрывали свои отношения от всех окружающих и особенно от проницательных глаз и ушей Карининых «девочек».

Он высадил ее у салона, из машины помахал кому-то курящему в предбаннике — кажется, это были парикмахер Наташа и маникюрша Вика, — и с облегчением рванул в сторону автосервиса. Время, проведенное с Каринэ, было драгоценным и выпадало редко, но Саша чувствовал себя неуютно, если несколько часов подряд ничего не делал и находился вдали от работы.

— Уау! — воскликнула Наташа. — Ка-акие люди!

Вика отвела подальше руку с сигаретой и обняла Карину другой рукой.

— Да ну вас, девчонки, вы такие прокуренные, потом почмокаемся, — весело сказала Карина. Она и сама не ожидала, что так соскучилась. — Кто в лавке?

— Все в лавке! — ответила Вика. — Марина Станиславовна теперь на твоем месте сидит как пришитая. Ну проходи, мы сейчас подползем.

Карина вошла в парикмахерский зал, щурясь от яркого света, многократно отраженного в широких зеркалах. Ничего здесь не изменилось с тех пор, как она перестала ходить на работу. Даже странно — она как будто прожила целую жизнь, а салон все такой же.

Только журнальный столик, где они обычно пили чай и обсуждали свои расследования, теперь другой. Он был куплен взамен прежнего, разбитого Стражниками, которые преследовали в «Шпильке» своего бывшего соратника Рыцаря Луны. Эта история сейчас казалась Карине бесконечно далекой, случившейся до нашей эры, хотя после нее прошло чуть больше двух месяцев. Может, оттого, что и тогда она была больше занята не таинственными Стражниками, а неожиданно начавшимся романом с Сашей.

По поводу столика Наташа приводила в пример Марине Станиславовне своего младшего сына Никиту, который всегда считал, что портить и терять вещи только на пользу — родители купят новое, еще лучше. Наташа даже подозревала, что порой Никита делает это нарочно, когда ему хочется новый плеер или другую куртку.

Дело в том, что столик был безумно, неоправданно дорогим, особенно в свете незапланированных расходов на ремонт витрины, разбитой камнем все тех же Стражников. Все искренне считали, что какое-то время они просто обойдутся без стола. В конце концов, это не главное для парикмахерской, а модные журналы и каталоги причесок можно сложить в какую-нибудь корзину возле кресел. Но Марина Станиславовна уперлась и сумела убедить хозяев, что в престижном салоне должна быть хотя бы одна стильная вещь, своего рода лицо заведения. Теперь за этим «лицом» им позволялось пить чай и кофе только вечером или рано утром, в отсутствие клиентов. В рабочее же время столик был выставлен на всеобщее обозрение, чтобы окружающие любовались его удивительными узорами.

Столик был из Италии, его сделал вручную известный дизайнер, кажется, из Милана. Поначалу девочки боялись лишний раз подойти к итальянскому чуду из какого-то особо блестящего стекла и дуба. Особенно их поражали следы жучков-древоточцев на неровной дубовой поверхности. Лена припомнила, что такие жучки изрядно попортили пианино, на котором она в детстве играла гаммы. Обнаружилось это, когда пришел настройщик. Ну что вы хотите, заметил он, это же «Ирмлер» 1912 года, бог знает кто на нем играл, вот и зверям захотелось… Сколько же лет этому дереву, вслух размышляла Лена, глядя на длинные извилистые траншеи на благородной поверхности. Может быть, триста? Но Марина Станиславовна со знанием дела объяснила, что столик, конечно, антикварный, но такие следы делают искусственно, а как — неизвестно: может, жуков сначала голодом морят, а потом запускают в мебель…

За Карининым столом, тоже довольно красивым, оригинального дизайна, но теперь померкшим на фоне изысканного конкурента, сидела вовсе не Марина Станиславовна, а косметолог Лена. Она тут же вскочила и бросилась Карине на шею. Заведующая заулыбалась и замахала ей из своего кабинета — она говорила по телефону. Любочка стригла клиентку и сделала приветственный жест, увидев Карину в зеркале.

— Слушай, как здорово! — заговорила Лена. — Я уже домой собралась, а Марина Станиславовна попросила посидеть. Чуть-чуть, и мы бы с тобой разминулись. Как самочувствие? Да ты садись.

Карина опустилась в кресло, радостно улыбаясь. Она знала, что в салоне решили дождаться ее и не брать нового администратора хотя бы до декрета. Для Марины Станиславовны это была экономия на зарплате сотрудника, а девочки готовы были заменять Карину просто из хорошего отношения к ней, чтобы она в любой момент могла выйти на работу.

— Все хорошо, — сказала она, — все прекрасно. Я уже скоро приду.