Парни покорно назвали свои фамилии и имена, сообщили, что в городе они недавно, потому, наверное, наехали именно на них. Они братья, их старший брат торгует на Даниловском, для них там места не было, вот он и пристроил их сюда, а тут такое дело. По-русски ребята говорили плохо, что профессор также не преминул отметить в своей тетрадочке.
— К директору — само собой, — сказал Али. — Но вы же сами говорили, что при всех ин-цин-динтах к вам…
— Сперва надо было сходить к директору рынка, — назидательно произнес Кабиров, — и уж потом ко мне. Мне ведь его реакция нужна тоже. А если он вас пошлет? Второй раз ко мне потащишься? И запомни, Али — ин-ци-дент. А вы тоже, господа хорошие, учите русский язык. Без языка в другой стране — никуда.
— Им не надо язык, — ухмыльнулся Али. — Джафар дзюдо занимался, черный пояс имеет. У него свой способ договариваться. Да, Джафар?
Старший из парней, почти двухметрового роста, с косым шрамом на толстой лоснящейся щеке, угрюмо наклонил голову.
Маленький толстый профессор Кабиров встал перед Джафаром подбоченясь и посмотрел на него сверху вниз.
— Скажи, Джафар, — вкрадчиво спросил он, — ты сюда приехал торговать или драться? Может, ты собирался на соревнования и сел не на тот поезд?
Парень мрачно скривился. Кабиров принципиально говорил со своими гостями только по-русски, хотя знал, что многим из них это не нравится.
— Язык покажи! — крикнул профессор. — Давай-давай, высовывай. Во-о! Язык дан человеку, чтобы говорить, объяснять, убеждать в своей правоте. И язык у нас без костей, сломать его нельзя. Мозоль тоже не натирается. Учитесь говорить с людьми, ребята.
— То люди, а то звери, — пробурчал Джафар.
— Ты мне будешь рассказывать? Я биолог, доктор наук. Говорят по-человечески, понимают — значит, уже не звери. Да и зверя можно научить слушать. Ладно! Али, ты к директору. А вы попробуйте договориться. Скажете так: мы сюда приехали не воевать, мы вам и вашим детям мандарины привезли. Чем торгуете-то, мандаринами?
— Яблоки, груши, хурма, гранаты, — перечислил Джафар.
— Вот так. Скажешь: вам здесь в Москве зимой витамины нужны? Нужны. Что ты думаешь, меня прогонишь, а яблоки-груши останутся? Нет, дорогой, так не бывает. Ты сейчас с меня деньги вытянешь, своим детям витамины купишь, а другие с чем останутся? Обязательно про детей скажи.
— Не поможет, — угрюмо сказал младший брат.
— А что поможет? Кулаки твоего брата помогут? И чем кончится? Надают вам обоим по морде, а то и покалечат. В милицию заберут, посадят на пятнадцать суток, потом вышлют из России. Вот и вся твоя коммерция.
— Так что платить, что ли, надо? — не понял Джафар.
— Сначала говорить. Вы со своими обидчиками, а Али — с директором рынка. Может, эти отморозки там вообще не имеют права рисоваться. Не поможет — придете сюда, подумаем, что можно сделать.
Парней, похоже, не особенно убедила его речь. Профессор предпринял еще одну попытку убеждения.
— Поймите вы! Пойми, Джафар. Когда они на тебя наезжают, ты для них чурка с глазами. А ты покажи, что ты тоже человек, тоже любишь детей, шутить умеешь, дружить умеешь. Ну!
— Я-то умею, — проворчал Джафар.
— Профессор, я после директора лучше позвоню, — сказал Али. — Эта ведьма в подъезде скоро бросаться начнет. Ходить неприятно.
Мурат Гусейнович сразу сник, вспомнив и «ведьму» Изольду Ивановну, и неизвестный труп под дверью, а потом и листовки из квартиры Карины. За воспитательным процессом он совсем о них позабыл.
— Али, — сказал Кабиров, отводя гостя в сторону. — Ты листовки против армян видел когда-нибудь? На нашем языке?
Али пожал плечами:
— Не помню. Я тогда совсем молодой был, в школе учился.
— Нет, здесь, в Москве. Не видел никогда?
Он решил, что показывать мерзкие бумажки никому не будет — от греха подальше.
Али задумался, потом покачал головой.
— И у кого они могут быть, не знаешь?
— Да ни у кого, — ответил Али. — Кому они нужны в Москве? Их ведь здесь не печатают. Специально из дома везти?
— Ты уверен, что не печатают? — продолжал допытываться профессор.
— Не знаю, Мурат Гусейнович. Я этими делами не занимаюсь, вы знаете. Ариф сказал, к вам ребят приводить, если кто обидит, вот я и вожу.
Кабиров не особенно поверил Али, а вернее, совсем не поверил. Уж коли на то пошло, то первым нуждается в проверке хозяин парня — тот самый Ариф. Он вполне способен и печатать пропагандистские материалы, и привозить их «из дома». Если сочтет нужным. До сих пор Ариф Алиев ни в чем таком не был замечен, кроме довольно резких высказываний, но человек он скользкий и злобный. Другое дело, что верный помощник Ал и все равно про шефа правды не скажет. Надо его самого в гости зазвать.
— Пусть Ариф заходит, — вежливо сказал он парню, понимая, что с такой фигурой, как Алиев, надо соблюдать политес. — Давно он у меня не был.
— Спасибо, передам, — ответил Али.
На этом визит закончился.