Сверху и снизу

Я не знаю, что делать со звонком Яна. Он собирается увидеться со мной сегодня вечером, но мне пока не хочется с ним встречаться — я все еще переживаю свое предательство. В результате на его автоответчике появляется сообщение от меня: я заболела и не могу сегодня составить ему компанию. Возможно, в ближайшие дни мне станет лучше, тогда позвоню сама. Я вешаю трубку, довольная тем, что живу в век передовой технологии, позволяющей людям легко скрывать правду.

Глава 13

Когда в субботу утром М. звонит в мою дверь, я уже готова. Так как он не сказал мне, куда мы направляемся, на мне подходящие для любого случая черная юбка (короткая) и малиновый пуловер (длинный). Когда я открываю дверь, М., не дожидаясь приглашения, входит, как будто он здесь хозяин.

— Разве мы не едем сразу? — спрашиваю я.

— Едем, но чуть позже. — Он начинает экскурсию по моему маленькому дому. На М. саржевые брюки и шикарный серый свитер; у него самоуверенный вид человека, который привык, что все и всегда делается так, как он хочет. Это заметно по его манере держать себя, по точности его движений, по тембру голоса, по тому, как он в воскресенье занимался со мной любовью. Я помню, как он прикасался ко мне — уверенно, зная, что доставит мне удовольствие. Несмотря на всю враждебность к М., во мне пробуждается желание. Теперь я понимаю, что встала на очень опасный путь.

— Если мы куда-то едем, — говорю я, — то нечего тянуть.

— Мы действительно кое-куда отправимся, — улыбается М. — Уверен, вам будет интересно.

Тем не менее он отнюдь не спешит покинуть мой дом. Я следую за ним в прихожую и далее по узкому коридору. На концах его находятся две спальни, а посредине — ванная для гостей. Меньшую спальню я преобразовала в кабинет, где стоит письменный стол с компьютером, а на двух стенах висят книжные полки. М. окидывает кабинет беглым взглядом и направляется в мою спальню. Остановившись на пороге, он оглядывается по сторонам. Раздвижная стеклянная дверь выходит на задний двор, давая комнате дополнительное освещение. Всю противоположную стену занимает стенной шкаф, рядом с которым расположена раздвижная дверь с зеркалом от пола до потолка, отчего комната кажется больше, чем на самом деле. По громадной кровати разбросаны розовые и серо-голубые подушки. Заметив на туалетном столике фотографию Яна, М. подходит к ней. На снимке Ян улыбается, положив руку мне на плечо, склонив голову набок, как будто он вот-вот засмеется.

— Ваш приятель? — М. поворачивается ко мне. Я неохотно киваю.

Он долго рассматривает фото и наконец спрашивает:

— Как его зовут?

Я пожимаю плечами:

— Какое это имеет значение?

М. спокойно смотрит на меня, ожидая ответа. Щелкнув, включается калорифер и начинает тихо гудеть. Из отдушины в потолке льется поток теплого воздуха, снисходя на нас, словно некий дух.

— Ян. — Я забираю у него фото и ставлю его на место. — Ян Маккарти. А теперь пойдемте.

Мы выходим из дома и подходим к его машине, шикарному новому «мерседесу». Небо сплошь затянуто тучами. М. открывает передо мной дверцу машины и ждет, пока я сяду. Когда он кладет руки на руль, я спрашиваю:

— Куда мы едем?

— Прокатиться. На озеро Тахо.

Мы выезжаем на улицу. Для прогулки, пожалуй, выдался не самый подходящий день. Сейчас конец зимы, и недавно прошел дождь. М. выводит машину на шоссе, и я устраиваюсь поудобнее, готовясь к двухчасовой поездке. «Мерседес» плавно и беззвучно летит по дороге.

Мы едем молча. Начинает накрапывать дождь, и М. включает «дворники». Позади остаются миля за милей. Я гадаю, зачем он взял меня на эту прогулку. Выглядываю в окно — дождь стоит стеной. Мы уже в Сакраменто, где от пятидесятого шоссе отходит шоссе номер 80. Движение сейчас не такое оживленное, как в будние дни, и хотя М. превышает разрешенный лимит скорости, нас то и дело обгоняют.

— За все время вы так ни разу никуда и не вывезли Фрэнни, ни разу не назначили ей свидания — я имею в виду, настоящего свидания.

Он долго молчит, так что я уже решаю, что ответа не будет, но тут раздается его голос:

— Честно говоря, в обществе вашей сестры мне было скучно. Меня бесит жестокость этих слов, но тут я вспоминаю, что в своем дневнике Фрэнни записала, как я говорю то же самое о мужчинах. «Я знаю, что скоро он мне наскучит». Эта фраза сейчас меня преследует. Неужели мои слова звучали так же жестоко, как сейчас звучат слова М.?

— Если она была такой скучной, зачем же вы с ней встречались? И почему из всех женщин выбрали именно Фрэнни — она же не в вашем вкусе. Это сразу видно.

— Повторяю, я встречался с ней ради собственного развлечения. — Он искоса смотрит на меня. — Хотел посмотреть, что можно с ней сделать.

— Вы хотели властвовать над ней — разве не так? От вас не потребовалось больших усилий, чтобы ее развратить. Отчего бы не подобрать себе что-нибудь более подходящее, например, женщину, не такую…

— Не такую покладистую? — уточняет он. — Что-нибудь вроде вас?

Я не отвечаю.

Несколько следующих миль мы едем молча, затем М. говорит: