Сверхновая

— Они до сих пор дерутся, но вяло, — начал рассказывать Сергей. — Большого преимущества нет ни у одной из сторон. Северяне два раза применили ядерные заряды, но без большой пользы. Они углубились на территорию Южной Кореи на двадцать километров и уперлись в мощные укрепления, преграждающие путь к столице. Обойти их не получилось, поэтому там сейчас позиционная война. Воздушных боев и бомбежек очень мало, потому что обе стороны за месяц боев потеряли почти все свои самолеты. Морских сражений не устраивают и действуют в основном подводными лодками. Скорее всего, эта война закончится через два-три месяца. Южанам придется пойти на уступки или переносить столицу, потому что она теперь находится в зоне досягаемости северокорейской артиллерии.

— Олег, ты слышал? — крикнула вбежавшая в комнату Зоя. — Террористы взорвали наш Совет! Передают, что погибли все, кроме Пучина. Он сейчас болеет.

— Больше ничего не передали? — спросил он. — Да успокойся ты! Забыла, о чем говорил Алер? Поговори со своим защитником, он тебе все подробно расскажет.

— Я не забыла, — ответила девушка. — Просто, когда услышала сообщение, все вылетело из головы! И что теперь будет?

— Не думай о том, что от тебя не зависит, и продолжай заниматься десятым классом, — посоветовал Олег, — Попроси защитника, чтобы он тебе сообщил, если случится что-нибудь важное.

Зоя вернулась в свою комнату, а юноша остался до обеда лежать на тахте, полностью заняв сознание учебой. Когда обедал, узнал от матери, что вскоре после покушения собирался Совет Министров, а через час передали выступление его нового председателя, в котором тот гневно осудил преступление террористов и заверил россиян в том, что власти сделают все необходимое, для того чтобы найти и покарать виновных в гибели президента и членов СНС. Он подтвердил неизменный курс правительства во внешней и внутренней политике, направленный на ликвидацию последствий катастрофы и возникших в связи с ней внешних угроз, и сообщил, что считает возможным возобновление работы Государственной Думы в том составе, в каком она была распущена. О Совете Федерации не было сказано ни слова. Уже перед самым уходом в школу передали интервью с Председателем Государственной Думы Романовым. Михаил Витальевич был очень многословен, поэтому Олег не дослушал его до конца и умчался в школу. Виктор уже рассчитался с десятым классом, и на занятия приходилось ходить одному. Он опаздывал, поэтому не столько шел, сколько бежал. Во время пробежки защитник рассказал о том, что не получилось послушать. Из интервью жители России узнали о том, что сменившееся руководство Халифата состоит уже не из убийц и бандитов, а из вменяемых людей, с которыми скоро заключат договор. Халифат больше не будет вмешиваться в жизнь России и ее союзников и покушаться на их границы. После подписания договора России не потребуется такая раздутая армия, и ее можно будет сократить в разы. Выпуск военной продукции тоже уменьшится, что позволит более полно удовлетворять потребности населения в товарах и услугах. Михаил Витальевич сказал и о том, что больше не будем принимать беженцев из Европы, а необходимую нам технику получим, продав европейцам ненужные нам запасы продовольствия. Северян будут переселять только из некоторых районов Крайнего Севера, поэтому число переселенцев сократиться в несколько раз. Новая защитная одежда и таблетки пришельцев позволят остальным пережить радиацию без большого вреда для здоровья. Многим россиянам не придется пускать в свои квартиры чужих людей, а школы вернутся к занятиям в одну смену.

В классе Олег появился за пять минут до звонка. Как он и думал, все были заняты обсуждением последних новостей.

— Я всегда считала Романова умницей! — сказала Костина. — Теперь к нам не будут селить иммигрантов! И война…

— Правильно говорят, что красота и ум в женщинах не уживаются, — перебил ее мрачный Тавадзе. — Если ты дура, то лучше это никому не показывай! Твой Романов уже несколько месяцев не у дел, а из его интервью можно сделать вывод, что все хорошее сделано лично им. Мне не нравятся его слова о сокращении армии. Если бы ее сокращал президент, я бы не беспокоился, а когда сокращать начнут такие, как это трепло, они ее так сократят, что с нами не справится только ленивый. Был уже один такой любитель сокращать армию, а потом ее пришлось двадцать лет восстанавливать.

— Сам дурак! — крикнула покрасневшая Нинка. — Ругаешься, потому что к вам подселили немцев, а к нам не успели!

— Ты только пришел, а я уже минут двадцать это слушаю, — сказала Олегу Лена. — Такие кипят страсти! Не представляю, как Ирина Владимировна будет вести урок. Я бы на месте директора нас всех сегодня отпустила. Все равно последний учебный день в этом году, а неуспевающих у нас нет.

Звонок не прервал споров, не стала этого делать и вошедшая в класс учительница.