Сверхдержава

Чингис кивнул в сторону стола бузотеров, о которых только что неодобрительно отзывался Крюгер. Краев глядел на его кулаки и понимал, о каких «соревнованиях» говорит Чингис. Костяшки его рук были увенчаны серыми сухими мозолями, набитыми тысячами ударов. Наличествовало и несколько свежих ссадин, свидетельствующих, что хозяин регулярно находит своим кулакам применение.

Официантка принесла поднос, выгрузила с него шесть стаканов с коктейлем. Шваркнула перед Николаем и прекрасной дамой Лизой железные тарелки с внушительными отбивными, напоминающими ленч неандертальца. И гордо удалилась, выражая презрение всеми частями своего округлого тела.

– Ничего не понимаю. - Краев сделал первый осторожный глоток неизвестной ему химической жидкости. У нее был довольно оригинальный вкус, пузырьки углекислого газа приятно щекотали горло… - Ни черта я не понимаю. У нас в четвертой зоне были совсем другие порядки. Народ там, конечно, суровый собрался, но вот чтоб морды друг другу бить… Такого не было никогда! Вы чего тут поделить не можете, у себя в городе? Все чумники - братья! Как же вы так? За что же вы друг друга?

– Все очень просто, - сказал Крюгер. - Чумники разные бывают. Есть интеллектуалы, есть трудяги. Есть добряки художники и слегка сдвинутые по фазе скульпторы. Почему?то так получилось, что большинство неиммунных - это люди с высоким интеллектом, склонные к индивидуализму. Так уж получилось. Не берет нас почему?то прививка, не становимся мы правильными и воспитанными.

– Ребятки… - воскликнул Краев почти с умилением, взволнованно провел рукою по шевелюре, но обнаружил, что оная отсутствует, замененная авангардным гребнем. Впрочем, это не охладило его неоромантического пыла, уже подогретого странным напитком. - Ребятки! Вы сами не представляете, какие вы чудесные! Я сам чумник, но общаться мне приходилось исключительно с теми, кого вы называете «правильными». Так вот, поверьте, они - намного хуже вас…

– Дело не в «правильных», - горько произнес Крюгер, морщины обрисовались в уголках его рта, и Краев увидел вдруг, что не так уж его собеседник юн - пожалуй, не меньше тридцати пяти лет. - Дело в чуме. И в самих чумниках. Да, мы - интеллектуалы. Да, мы - художественные натуры. Но ты сам понимаешь, что умные индивидуалисты встречаются не только среди хороших людей… Дерьма хватает и здесь. Хватает с избытком. Все изменилось. Еще три года назад чумное сообщество было более или менее единым. Мы были сплочены общей бедой. И общей верой в то, что от нашей беды придет избавление. Мы вместе строили этот город - нам было чем заняться. А теперь наше общество раскололось. Надежда на то, что нам удастся выбраться из своих чумных карантинов, слабеет с каждым годом, с каждым месяцем. Благополучие? Ты сам видишь, что у нас есть все, чего мы пожелаем. Многие люди из других стран позавидовали бы нашему уровню жизни. А нам - надоело! Мы тупеем от этой бессмысленной роскоши. Чумников просто не существует для остального мира! Нас нет! Нет таких, понимаешь? Никто не знает о нас! Ненависть копится в чумниках. Ненависть друг к другу, потому что мы никого, кроме друг друга, не видим! Некоторые, такие, как Салем, пытаются сдержать эту тягу к самоуничтожению. А эти… - Крюгер махнул рукой в сторону крайнего стола. - Этим уже на все наплевать. Они ненавидят всех. Они теряют разум. Они называют себя животрупами. Живыми трупами. И это действительно так. На нормальных живых людей они мало похожи.

– Подожди, как же так? Но есть же у вас командировки в большой мир. Есть работа. Неужели от этого не становится легче?

– От этого становится только тяжелее. Это двойной стресс. Сперва ты вылезаешь из своей тюрьмы и обнаруживаешь, что страны, в которой ты когда?то жил, больше не существует. На ее месте - другая страна и другой народ, чуждый и непонятный. А через месяц ты возвращаешься назад, в свой комфортный, но опостылевший дом, и думаешь о том, что ты никогда не сможешь уйти. Ни в свою родную страну, которой больше нет, ни в другие страны, которые закрыты для нас навсегда. Если бы мы были тупыми исполнителями механической работы, было бы легче. Но какой смысл писать гениальные картины, если их увидит только твоя жена и пара друзей? Зачем разрабатывать уникальную аппаратуру, если она не пройдет тест, как потенциально агрессивная? На кой черт писать компьютерные программы, если компьютерную сеть запрещено создавать даже в пределах одного чумного карантина?

– Это вы создали современные российские технологии? - спросил Краев, прикрывшись для конспирации рукой. - Все то, что вызывает изумление на Западе?