Свердлов

Готовность к «государственному перелому», то есть к завоеванию власти Советами, была повсеместной. Свердлов концентрировал у себя эту информацию, передавал ее Ленину, докладывал Центральному Комитету.

Многие данные показывали ему, что в стране происходит собирание сил контрреволюции, растет опасность анархии. К. Е. Ворошилов сообщал 10 октября 1917 года из Луганска: «Теперь почти весь Донецкий бассейн… наводнен казаками…

Настроение наших рабочих больше чем прекрасное. Рабочие высокосознательны, и только их сознательностью можно объяснить, что у нас никаких эксцессов до сих пор не было. Наше влияние безгранично не только в городе, но и в уезде». В то же время Ворошилов предупреждал, что нищенские заработки и рост дороговизны «могут очень много сделать такого, с чем даже и мы справиться не сможем».

Ленин неоднократно отмечал, что апатия, с одной стороны, рост анархизма — с другой, — свеобразный ответ масс на соглашательскую политику меньшевиков и эсеров. Массы устали от обещаний и уговоров и требовали действий.

Нерешенность основных вопросов революции и соглашательство представляли хорошую почву для различных форм экстремизма. Из разных мест в ЦК шли сообщения о самосудах, поджогах хозяйств кулаков и помещиков.

Большевик И. Алешин сообщал 9 октября в ЦК о событиях на Новочеркасском заводе. Рабочие, возмущенные постоянным обманом дирекции, не удовлетворявшей их экономических требований, а также соглашательской политикой Совета, решили применить силу. Несколько тысяч рабочих ворвались в контору и потребовали ответа: будет ли повышена заработная плата? В ответ на наглое заявление директора: «Обращайтесь к министру труда» рабочие пытались выбросить его из окна. Только вмешательство большевиков, настоявших на аресте директора, спасло ему жизнь.

Из Ярославской губернии большевик В. Заботин сообщал 23 октября: «Течение здесь благодаря экономической и продовольственной разрухе принимает грозный вид, приходится много слышать о поджогах и ночных грабежах вследствие отсутствия и недостатка выдачи хлеба… Не знаю, сдержу ли, сумею ли сдержать массу, а положение становится острым…»

Об усилении уклона к анархизму писала в ЦК 10 октября из Севастополя Н. И. Островская: «…За последнее время анархисты развелись… Наши не отходят, но масса „левеет“ по-анархистски, при южном темпераменте и политической невоспитанности это может привести к хлопотам немалым и не вовремя, главное». В других письмах в ЦК Островская сообщала, что в Крыму появились анархисты из Америки, что они маскируются под большевиков. Островская подчеркивала, что прочные позиции, завоеванные большевиками в Крыму, могут быть потеряны, если дать разрастись анархизму.

Дело было, конечно, не в «южном темпераменте»… Такие же письма приходили к Свердлову с севера. Антонов-Овсеенко сообщал в ЦК в сентябре 1917 года из Гельсингфорса: «…на съезде балтийцев оборонцами не пахнет, но есть — небывалое у нас явление — 6 анархов. В „провинции“ и того хуже — бурлят, невтерпеж. Надо спешить с организацией».

Свердлов требовал от местных партийных организаций решительной борьбы со всякими проявлениями экстремизма и анархизма и отмежевания от тех большевиков, которые склонялись к анархизму.

Интересен один эпизод. В октябре 1917 года Полтавский комитет РСДРП (б) запросил в ЦК сведений о Канюке, который называл себя членом Петроградской организации большевиков и стал выступать в Полтаве. На письме Полтавского комитета, в котором сообщалось о Канюке, Свердлов написал: «Сообщить, что Канюк может своими выступлениями внести путаницу, что ни для каких выступлений он не пригоден и необходимо от него отгородиться». По этой пометке Свердлова было составлено письмо Секретариата ЦК: «Канюк с самого своего появления в Петрограде после ссылки выступал всегда крайне дезорганизаторски, так что его последовательно устраняли из агитаторской коллегии, Петербургского комитета, из Военной организации. Наконец, несмотря на прямое постановление ЦК и ПК не входить в договоры и соглашения с анархистами с дачи Дурново, Канюк повел какие-то самостоятельные разговоры с ними… Все это вместе взятое, а также и то, что сами выступления его носят анархистский характер и отнюдь не способствуют уяснению позиции большевиков, и заставляют нас предостерегать от его выступлений и от доверия ему».

Экстремистские выступления, разгромы продовольственных лавок и другие формы стихийного протеста масс иногда провоцировались черносотенцами. Из Орши сообщали в ЦК в начале октября 1917 года: «На продовольственной почве здесь растет погромное настроение. Кое-где появляются черносотенные агитаторы, многие из бывших жандармов».

И если анархистам и контрреволюционным провокаторам все же не удалось использовать в своих целях стихийные выступления масс, то причина лежит в той огромной организаторской работе партии, которая объединяла и сплачивала различные революционные потоки в единое организованное движение.

Глава X Восстание

Решающий перелом