Свечная башня

А Славик молчал. Он о чем-то сосредоточенно думал, наверное, взвешивал все «за» и «против». Наверное, решал, на что она вообще способна.

– Ну что? – спросила Мирослава почти ласково. – Мы будем расстраивать папочку, зая?

Он так и не ответил, он молча отступил в темноту, растворяясь в ней. Ему это было легко. Человеку с черной душой ничего не стоит слиться с тьмой. А она теперь в опасности. Вероятно, в очень большой опасности. Славик не тот человек, который прощает ошибки и унижения. И пусть свидетелем его унижения стал только Лёха, не важно! Славик не тот человек. Сказать по правде, он вообще не человек…

– …Давай, ори, мелкая! Нет, на меня смотри! Прямо мне в глаза! И что ты такая грязнуля, а? Что с твоим лицом? Валик, держи ее крепче! Ну-ка, дай я на тебя гляну, мелкая…

Голос прорывался из прошлого, пинал плохо запертую дверь каморки с ментальным барахлом. Голос Славика – ее мучителя и главнейшего врага. Куда более важного и осязаемого, чем Свечной человек. Свечной человек ее всего лишь убил, а Славик мучил изо дня в день. Он мучил ее и ее друзей… Кого еще он мучил?

Мирослава сделала глубокий вдох, мотнула головой. Она не помнит, кого он мучил, зато вспомнила, с кем. Валик Седой, когда-то закадычный дружок Славика, а нынче тренер в Горисветовской школе, держал Мирославу за волосы, чтобы она не рыпалась, чтобы Славику было удобнее над ней издеваться. Вот такие дела… Ничего, с Валиком она разберется. Валик вообще не проблема! Сейчас нужно решить еще кое-что.

– Лёха! – позвала Мирослава, вглядываясь в настороженную темноту парка. – Леша, ты еще здесь?

Она была почти уверена, что он не ушел, что стоял, наблюдал за их со Славиком перепалкой. Или лучше сказать противостоянием? Мирослава усмехнулась, потому что «противостояние» – это слишком пафосно. Славик того не стоит. Ни он, ни Валик Седой.

– Ты его не бойся, Леша, – сказала Мирослава ласково. – Я с ним разберусь. Обещаю. Больше он тебя не обидит. Он больше никого не обидит. Я не позволю. Слышишь?

И снова получилось пафосно, но плевать! С обрывками памяти Мирослава словно бы по кусочкам возвращала себе саму себя. Это было одновременно приятное и мучительное чувство.

– Леша! – Она помахала рукой. Не важно, что она не видит, главное, что видит он сам. – Леша, иди домой. Со мной все будет хорошо! С нами со всеми все будет хорошо.

На мгновение ей примерещилось какое-то движение в темноте. Черное на черном, то ли тень, то ли игра воображения. Как бы то ни было, а она сказала все, что собиралась сказать. Всем сказала. И врагам, и друзьям!

* * *

Оказавшись дома, Мирослава уже привычно зажгла везде свет, заглянула в каждую комнату, включая ванную. Тихо-мирно. Никаких маньяков, никаких призраков. В прошлый раз, вероятно, тоже. Просто разум играет с ней злую шутку. А у нее есть план, который она осуществит завтра же. Нет, уже сегодня. Вот поспит пару часов и осуществит!

Она проснулась за несколько мгновений до того, как сработал будильник. Открыла глаза, уставилась в белый квадрат потолка, вспоминая все, что случилось с ней минувшей ночью. Вспомнила быстро. С краткосрочной памятью у нее, слава богу, все было хорошо.

На сборы ушло полчаса. Мирослава приняла душ, выпила чашку кофе, натянула джинсы, худи и ветровку, вышла из квартиры. Был соблазн сразу же сесть за руль и свалить из Горисветово к чертовой матери, но ожидаемо победило чувство долга. Вместо стоянки, на которой дремала ее машина, Мирослава отправилась на поиски Лисапеты. Лисапета нашлась в оранжерее в окружении диковинных цветов и кустов, с ярко-салатовым опрыскивателем в руках. У каждой из них были свои утренние ритуалы. Мирослава совершала пробежки. Лисапета обходила дозором оранжерею.

– Ну, как там? Тихо? – спросила Мирослава, не здороваясь.

– Все на местах. – Лисапета поставила на дорожку опрыскиватель. – Два раза проверила ночью и один в пять утра. А ты… а вы на пробежку? – спросила она, окинув Мирославу быстрым и цепким взглядом.

– Нет, я в город по делам.

– Надолго? – Лисапета не любопытствовала, Лисапете не хотелось оставаться один на один с теми родителями, которые, возможно, еще решат забрать своих чадушек из школы.

– На полдня, наверное. Вы же не возражаете? Справитесь без меня?

Ей не нужно было спрашивать, она всему тут была хозяйкой. Нет, не хозяйкой, а управляющей. Но Лисапета выглядела такой жалкой и такой уставшей, что Мирослава спросила. На курсах по эффективному коммуницированию ее такому тоже учили. Человеку нужно дать почувствовать собственную значимость, чтобы он максимально качественно выполнял возложенную на него работу.

– Справлюсь, Мирочка… – Лисапета осеклась и тут же себя поправила: – Мирослава Сергеевна. Езжайте по своим делам.

– Спасибо, Елизавета Петровна! – Благодарить подчиненных ее тоже учили на курсах, но это она знала и без коучей. – Я постараюсь не задерживаться. И если что, я на связи. Звоните!

– Надеюсь, не придется. – Лисапета шумно вздохнула, подняла с земли опрыскиватель. – Быстрее бы уже это все закончилось, – сказала, ни к кому не обращаясь.