Свечная башня

– Я не могу… – Она не говорила, а сипела. Наверное, из-за воска в горле. Он уже застывал, и скоро воздуху совсем не останется места. – Дышать…

– Можешь! – Тот, кто тряс Мирославу, знал что-то важное и пытался донести это знание до ее умирающего от гипоксии мозга. – Это паническая атака. Я досчитаю до трех, и ты сделаешь вдох.

Он не понимает…

– Раз!

Он не знает, как опасны бывают считалочки…

– Два!

От считалочек можно умереть…

– Три!

– Нет!

Хриплый крик вырвался из горла, уступая место воздуху. Мирослава глотнула этот воздух, как воду. Глотнула, захлебнулась и закашлялась.

– Вот и умница. А я говорил, что не нужно туда ходить. Ты как?

Теперь, когда Мирослава могла дышать, к ней вернулась и способность видеть. Над ней склонился Фрост. Склонился так низко, что кончики его волос щекотали ее щеку.

– Я в порядке, – прохрипела она. – Надо вызвать полицию. И увести отсюда мальчика.

– Это ваша? – спросил Фрост, все еще удерживая Мирославу за плечи. – Эта девочка… она из Горисветово?

– Я не знаю… – Мирослава замотала головой. – Там эта маска на лице…

– Воск, – сказал Фрост, убирая руки. – Это не маска, а воск, поэтому мальчик не сразу понял. Мне кажется, он и сейчас не до конца понимает.

Мирослава посмотрела на Василия. Тот по-прежнему рисовал что-то на земле.

– На ней обычная одежда, – сказал Фрост, скорее самому себе, чем Мирославе. – А у вас же все в форме, да?

– У нас в форме… – Мирослава кивнула. – Всеволод Мстиславович требовал индивидуального подхода в обучении, но единообразия в одежде. Как в дорогих английский школах. Понимаешь?

Она и сама не понимала, зачем все это говорит, но так ей было легче справиться и с пережитым, и с тем, что еще предстояло пережить. А Фрост, кажется, уже давным-давно все про нее понял. Понял и взял управление на себя. Впервые в жизни Мирослава была благодарна тому, что у нее перехватили бразды правления. Она не хотела править и принимать решения. Не тогда, когда всего в нескольких метрах от них лежит мертвая девочка.

– Значит, вот как мы поступим. – Фрост вздохнул, рассеянно потер подбородок. – Вы с мальчиком уходите. Не отпускай его к остальным детям, оставь под присмотром кого-нибудь из учителей. Распорядись, чтобы охрана на воротах никого не выпускала с территории школы. У калитки тоже кого-нибудь поставь. Ясно?

Мирослава кивнула.

– Фрост?..

– Что? – Он посмотрел на нее долгим задумчивым взглядом, как будто решал, как с ней поступить.

– Что с ней случилось? С этой девочкой. Как она… умерла?

– Ее убили, – сказал Фрост и вытащил из кармана мобильный.

– Кто ее убил?

– Мирослава, да уходите вы уже! Черт, сеть не ловит… Да что за место такое!

– Я позвоню сама, – сказала она своим прежним выверенно-правильным голосом. Хватит ей играть в беспомощную дамочку. Наигралась. – Ты оставайся тут, а я позвоню в полицию, как только появится связь.

Она не стала дожидаться ответа, нацепила на лицо маску безмятежности, направилась к Васе.

– Василий, мы ухо… – начала, но так и не договорила.

Острозаточенной веткой Василий нарисовал на земле башню. Рисунок был по-детски корявым и схематичным, но не оставлял сомнений. Это была башня. Но напугала Мирославу не башня, а девочка, нарисованная рядом с ней. Тоже схематическая: палка, палка, огуречик, треугольничек вместо платья и взвивающиеся над головой волосы. Как пламя свечи над фитилем.

– Что это? – прохрипела Мирослава.

Вася оторвался от рисования и поднял на нее взгляд. Во взгляде его снова закручивались воронки.

– Это прятки, – сказал он и улыбнулся. – Вот она, – острие палки ткнуло нарисованную девочку прямо в грудь, – не спряталась. И теперь она светоч.

– Светоч чего? – спросила Мирослава шепотом. Даже хрипеть она больше не могла.

– Светоч тьмы. – Василий отшвырнул ветку и отряхнул ладошки. – Можно нам уже уйти? – спросил жалобно. И во взгляде его больше не было никаких воронок. Перед Мирославой стоял напуганный и уставший ребенок.

– Конечно, Василий! – Она взяла его за руку. – Мы уходим!

* * *

От места преступления – а в том, что это место преступления, не было никаких сомнений! – Фрост старался держаться подальше. И не потому, что боялся, а потому, что не хотел наследить больше, чем они уже успели наследить. Сначала пацаненок, потом он сам, потом Мирослава. Мирославу пускать к телу вообще не стоило. Фрост едва справился с накрывшей ее панической атакой. Он уже видел нечто похожее раньше. Да что там! У него самого такое бывало! Он научился справляться самостоятельно, и приступы не повторялись уже больше пяти лет, но то были его собственные почти прирученные демоны, а что делать с демонами Мирославиными, он не знал.