Свеча в окне

Уильям засмеялся. Смех его был приятным, но мог ввести в заблуждение кого угодно, только не ее тренированное ухо.

— Я встаю и одеваюсь с помощью моих пажей.

— Конечно же, ведь твой оруженосец раскладывает для тебя одежду? Но нет, — припомнил Чарльз. — Сэр Гийом забрал своего сына со службы у тебя.

— Юный Гийом ужасно сожалел об этом, мы были так привязаны друг к другу. Он был со мной шесть лет. Я не мог завершить подготовку мальчика к рыцарству, поскольку глаза мои больше не позволили направлять его учение. — Теперь боль в словах Уильяма была слышна всем, но он приложил все силы, чтобы голос звучал ровно. — Я разговелся хлебом, вымоченным в вине, и отправился на конюшню.

— Ты не споткнулся и не упал? — В вопросе Реймонда звучал неподдельный интерес.

— Воины, ноги под этими одеждами просто сияют от лиловых кровоподтеков, свидетельств столкновений с неумолимым деревом и камнем. — Он поежился. — В те годы, что я был оруженосцем, меня наказывали посильнее и за меньшее вознаграждение.

— Какое вознаграждение? — Чарльз пододвинул свой кубок Уильяму. — Еще эля.

— Я свободно хожу по двору. Я не теряюсь там, пока считаю свои шаги и примечаю ориентиры. — Уильям нащупал кубок пальцами и наполнил его. Он пихнул его Чарльзу и наполнил свой кубок. — Я хожу с тростью в руке, тренируюсь, пока ее прикосновение к земле не станет таким же чутким; как прикосновение пальцев. С помощью нашего монаха я веду дела имения. И еще я вершу здесь суд.

— Значит, Уильям, ты нашел себе полезное занятие, — одобрительно заметил Реймонд.

— Но не очень приятное, да? — пошутил Чарльз. — Я помню, как ненавидел ты эти скучные дни, когда приходилось выслушивать вранье то одного, то другого крепостного, а потом решать, где скрыта правда.

— Это подходящее для меня занятие, — ответил он.

— И спасибо тебе, сын, что освободил меня от него, — сказал лорд Питер. Его шпоры простучали по камням, за ним вышагивали два мальчугана и собака.

— А еще ты ездишь верхом, отец, — выкрикнул Ким — балл.

— И в самом деле езжу, — подтвердил Уильям, обнимая прижавшихся к нему мальчишек. — С помощью этих пажей и леди Соры.

— Ты ездишь на своем боевом скакуне? — удивленно воскликнул Реймонд.

— Нет. Я не настолько глуп, чтобы садиться на этого драчливого коня. Мне нашли огромную рабочую лошадь, достаточно большую, чтобы выдерживать меня, и достаточно молодую, чтобы я мог сдержать ее норов.

— И они понимают друг друга, — похвастался Ким — балл. — Отец и конь думают, как одно существо, и нам почти и не требуется притрагиваться к поводу, прикрепленному к его уздечке.

— Повод к уздечке, как у женщины? — пробормотал Артур. — Да как ты выносишь это!

— Я и не выношу, это необходимость, — коротко ответил Уильям.

Лорд Питер вышел вперед.

— Добро пожаловать в наш дом, милорд Реймонд. — Они обнялись, слегка коснувшись щеками. — Николас, Чарльз, Артур. А вы все четверо и вправду выросли!

Кимбалл засмеялся и крикнул:

— И мне он говорит то же самое, когда хоть немного не видит меня.

Мужчины загоготали и согласились:

— Он всегда говорил так всем юношам, которых воспитывал.

— У человека есть выбор. Если он не растет, то он усыхает. Надеюсь, ты всегда будешь расти в моим глазах, Кимбалл.

Тихо попросив табурет, Сора устроилась в своем углу. Лорд Питер направит разговор в нужное русло, и он, конечно, не настолько глуп, чтобы бесконечно говорить о битвах, к которым Уильяма так тянет.

Бартли подошел и объявил:

— Ужин готов, миледи. Вы подойдете к столу?

— Нет, Бартли. — Она улыбнулась заботливому слуге и погладила по голове Булу. Собака нашла ее, сразу же, обежав зал, и теперь прислонилась к ее плечу. — Эти славные рыцари невольно скажут Уильяму о моей слепоте. Я лучше буду управляться с подачей ужина отсюда.

— Я принесу вам пирога с лососем и кубок вина, — настойчиво произнес Бартли. — Пирог сегодня на славу, а вино согреет вас.

— Пойдемте, рыцари, — позвал лорд Питер. — Мой коновал мне сообщил, что наши кобылы на этот раз неплохо разродились. Пойдем в конюшню и посмотрим жеребят.

Без всякой паузы беседа перешла на лошадей, сбрую и седла. Мужчины покинули зал, Уильям среди них, а слуги поспешили к столу. Они чисто вытерли стол, накрыли белым полотном, а сверху еще скатертью. В центре поставили соль. К Соре подбежал дворецкий.

— Леди Сора, как мы рассадим гостей? — спросил он. — Милорд Реймонд — граф, а лорд Николас, с тех пор как умер его брат, — барон. Лорда Реймонда следовало бы посадить перед солью, но лорд Питер настаивает что он хозяин в своем замке, если только нас не посетит король.

— Совершенно верно, — кивнула Сора. — Итак, посадите лорда Питера и лорда Реймонда перед солью. Лорд Уильям сядет на скамье с Николасом, лорд Питер — с Реймондом, а Чарльз и Артур сядут вместе. Так и сделайте.