Сваты

Мне плохо, потому что между Вами с папой не наладились отношения. Я чувствую себя даже еще хуже, потому что папа сказал, что я не должна боль­ше Вас беспокоить. И наверное, я не должна была даже писать это письмо. Но как следует поблаго­дарить Вас — это ведь вежливо. В любом случае папа не разрешает мне говорить о Вас и о Денни. Сейчас у него нет на меня времени, но это и хорошо, по­тому что я все еще злюсь на него.

Я бы хотела думать о Вас как о маме, Дори, но не могу, потому что каждый раз начинаю плакать. Од­нажды Вы сказали мне, как сильно Вы хотели дочь. И я очень бы хотела ею быть.

Ваша почти дочь, Мелисса».

Слезы навернулись на глаза Дори, когда она акку­ратно сложила письмо и сунула его обратно в кон­верт. Это был урок, который она никогда не рассчи­тывала выучить.

Да, она испытывала опустошающее чувство тоски по мужчине, который не способен взять на себя обя­зательства. Но в этом она могла обвинять лишь себя: он честно предупредил ее, просил, чтобы она не влю­блялась в него. Проблема заключалась в том, что он ничего не упоминал о любви к Мелиссе, а Дори по­любила эту девочку. И сейчас вместо двоих людей, которые встречают Рождество с тяжелым сердцем, та­ких несчастливцев было четверо.

Гевин Паркер мог быстро переключить свое вни­мание на других женщин, и в следующий раз, когда она увидит его, если такое вообще случится, Дори ему так и скажет. Как много времени ему понадо­бится, чтобы понять, как сильно она его любит? Пусть Гевин и разозлится, но она ответит на письмо Мелиссы. И может быть, через несколько месяцев, когда ей будет не так больно, она навестит девочку в школе, и они проведут вместе день.

Взгляд Дори застыл на красиво украшенной рож­дественской елке и на нескольких подарках, лежащих внизу. Это должно быть самое счастливое время года. Но оно таким не было. Во всяком случае, для Денни и Дори. Только не в этом году. Игрушечный лев, ко­торого Гевин выиграл для нее, сидел рядом с теле­визором, и Дори не могла сопротивляться желанию подойти и взять его. Она крепко обняла игрушку и зарылась лицом в его пушистую гриву.

Вскоре волны душевного беспокойства затихли, Дори вытащила бумагу и написала Мелиссе ответ. Позже, когда она почувствовала себя спокойнее и когда Денни лег спать, она перечитала свое письмо и убедилась, что там было написано все необходи­мое. Никакое другое письмо не смогло бы отразить всю ту любовь, которая была в ее сердце.

«Дорогая Мелисса, спасибо тебе за такое замеча­тельное письмо. Я почувствовала себя куда лучше после его прочтения. Я знаю, что ты не говорила отцу про показ мод, поэтому, пожалуйста, не думай, что я обвиняю тебя в случившемся.

Я хочу попросить тебя кое о чем, и сейчас ты, воз­можно, не поймешь моей просьбы. Но поверь, очень важно, чтобы ты не злилась на отца, ведь сейчас он нуждается в тебе, как никогда. Он любит тебя, Мелис­са, любит очень сильно. И ты никогда не должна в этом сомневаться. Я тоже волнуюсь о нем, но ты долж­на любить его за нас обеих. Будь терпелива с ним.

После праздников, если все будет хорошо, я при­еду, и мы вместе проведем день. А до тех пор хоро­шо учись и продолжай шить. Ты проявляешь талант в этом деле, особенно в стежках!

Ты всегда будешь занимать особое место в моем сердце, Мелисса. Хотя я и не могу стать твоей ма­терью, позволь быть тебе другом.

Люблю, Дори».