В июне и июле в штабе ВМФ занимались подготовкой операции вторжения в Англию, которая получила название «Морской лев». Но в этом случае неуверенность Гитлера дополнялась неуверенностью его советников. Гитлеру не нравилась сама идея столь крупной военно-морской операции, а его адмиралы растерялись перед обилием технических деталей, которые надо было предусмотреть. Гитлер согласился на проведение этой операции, только убедившись, что это самый лучший способ достижения победы над Англией, о которой он так мечтал. Но даже в операции «Морской лев» флоту, по-видимому, отводилась роль угрожающей силы или силы, наносящей завершающий удар по стране, уже обескровленной воздушными налетами[78].
При обсуждении деталей операции разногласия между Гитлером и ОКМ и ОКМ и другими родами войск еще больше усилились.
Редер опасался, что вместо вторжения будет осуществлена морская блокада Британии, поскольку задание, которое получил флот, «никоим образом не соответствовало его мощи и никак не было связано с задачами, поставленными перед армией и военно-воздушными силами». Поведение Гитлера тоже не внушало надежд – он постоянно обсуждал с представителями этих родов войск сроки операции, дату ее начала и тип фронта, который надо было создать. К августу стало ясно, что фюрер обдумывает альтернативы для этого сомнительного предприятия, а в сентябре операция вообще была отложена на неопределенный срок. У нас нет прямых доказательств тому, что в расчетах Гитлера, связанных с операцией «Морской лев», фигурировали США, но все понимали, что надо срочно сломить сопротивление Англии до того, как американская помощь достигнет своего полного объема[79].
Впрочем, во время обсуждения альтернатив вторжению в Британию много говорилось о том, какую роль может сыграть Америка.
Когда подготовка операции «Морской лев» была прекращена и осенью 1940 года обсуждались другие варианты удара по Британии, ОКМ сосредоточил свое внимание на четырех географических регионах: Средиземноморье, Африке, испанских и португальских островах, а также Атлантике и Западном полушарии. Во всех этих регионах Америка имела определенное влияние. Гитлер не проявил равнодушия к этим вариантам, но после июля 1940 года у него появилась собственная континентальная альтернатива «Морскому льву» – операция «Барбаросса» (план вторжения в Россию). В связи с этим он планировал опереться на Францию и Испанию в Средиземноморье и ограничить немецкие договорные обязательства. Изменение приоритетов стало ясным во время его разговора с адмиралами. 9 сентября руководство флота в качестве альтернативы «Морскому льву» предлагало нанести удар по Гибралтару и Суэцу, поскольку, по мнению адмиралов, Британию надо было «изгнать из Средиземноморья». Более того, эти операции надо было разработать «до того, как вмешаются Соединенные Штаты». Это были не второстепенные операции, предупреждало ОКМ, а главный удар по Британии. Редер повторил этот аргумент две недели спустя, когда в разговоре с Гитлером охарактеризовал Средиземноморье как «опорный пункт их империи» и подчеркнул значение немецкого удара, который надо нанести до того, как вмешается Америка[80].
В Германии хорошо понимали, что Африка, Испания и португальские острова представляют для Америки непосредственный интерес. ОКМ не исключало даже возможность американской военной операции в этом регионе. В большом меморандуме, озаглавленном «Проблема США», представленном на совещании в сентябре, ОКМ предупредило о том, что Америка может оккупировать испанские и португальские острова и британские и французские колонии в Западной Африке. В качестве превентивной меры было предложено захватить Канары и использовать французский флот для защиты французских колоний[81].
Редер постоянно подчеркивал решающее значение Северо-Западной Африки, он предвидел англо-американо-французское сотрудничество в этом регионе. Гитлер согласился, что и для Средиземноморья, и для Северной Африки существует опасность, но не предложил ничего иного, кроме как заключить договоры с Францией и Испанией. 20 ноября фюрер сообщил Муссолини, что его задача в Афро-Средиземноморском регионе – «выгнать британский флот из его убежища», но Редер по-прежнему был уверен, что Германия делает большую ошибку, не принимая всерьез англосаксонского вторжения в этот регион.