Свартхевди - северянин

       Я, конечно, в хирд еще формально не принят, это отложено до первого славного дела, но ярл дал мне место на руме, и обещал долю. Однако это все забудется, когда весть о поступке Длинного разнесется по Нурдланду. Как говорят: "У злой славы восемь крыльев, у доброй - восемь якорей". Да, после такого поступка вонять будет не только от самого Длинного, но и от его потомков.

       ...Ха! Я слышал, что когда какой-то вчерашний крестьянин приказал твоему деду отдать хирдмана, то он так и сделал? Говорят, твой дед стоял на коленях и просил его пощадить, он плакал и его штаны были мокрыми?...

       Лично мне ситуация виделась безвыходной.

       У служивого был приказ короля, и он собирался его выполнять.

       А ярл не мог отдать своего воина, и это все без того, что терять непыльное местечко в Эркенбурге, и ссориться с ярлом стражи ему было не с руки.

       Однако расклад понимали оба, и дело потихоньку катилось к драке.

       Меня как-то практически незаметно затолкали вглубь строя, к самому борту корабля, а вперед проталкивались хирдманы с палубы, на них уже были шлемы и брони. За высокорослыми карлами спорящих ярлов мне видно не было, но, судя по унылому голосу начальника стражи, он все эти движения заметил, и иллюзий о будущей драке не строил.

       Да, народу у него было больше уже раза в два, а у нас многие еще пьяны, и мало кто в доспехах, но... В сердцах детей Нурдланда тлеет неугасимый огонь, взожженный Отцом Дружин, и не раз ярость сынов Всеотца сметала с поля боя орды врагов, в разы превосходящих числом. Думаю, что пузатое местное воинство хирд Гуннлауга стоптал бы без особых затруднений. Однако сказано было - "Приказ короля". Наверняка уже посланы гонцы в верхний город и окрестности, и уже надевают шлемы ребята покрепче, чем городская стража. Дружины знатных людей, корабельная рать купцов, к примеру. Всем пригодится благодарность короля. И даже если мы побросаем отряд стражи в море, то выйти из порта нам все равно не дадут: я не страдаю плохим зрением, и отлично вижу, как суетятся человечки возле больших метательных машин на башнях, что запирают устье бухты. Хотя, все, конечно, может быть: Предателю Воинов не нужны пока что новые эйнхерии, и стража разбежится и нам удастся отчалить; подкрепления к ним не успеют, прислуга метательных машин промахнется по пристрелянным местам, и мы не получим бочку с каким-нибудь горючим дерьмом (а то и просто добрый булыжник) на палубу и сможем уйти от погони, которой тоже, может и не будет... Мда, удача ярла должна быть велика, чтобы так оно все вывернуло.

       - Славный ярл, - вмешался в беседу двух предводителей незнакомый голос, по сравнению с голосинами обоих начальников, один из которых привык перекрикивать шторм, а второй - орать на подчиненных, он казался неприятно мягким и вкрадчивым - Позволь мне поговорить с молодым воином.

       Я не разобрал, что ответил ярл.

       - Клянусь, что ему не будет причинен вред, я хочу просто с ним поговорить, - продолжал незнакомец - Капитан Эмери подтвердит своим словом, если вы не верите посланнику короля!

       Гуннлауг немного подумал, но, спустя несколько мгновений, согласился.

       - Свартхевди, поди сюда, - и я не стал медлить.

       Хирдманы расступились, я предстал перед спорщиками. Капитан стражи скользнул по мне безразличным взглядом, ярл уже явно успел пожалеть, что связался со мной, а вот третий человек... Тот самый невзрачный человечек, с абсолютно незапоминающимся лицом, он выглядел довольным, и глядел с веселым любопытством. Я ведь точно где-то его уже видел...

       - Наедине, - обратился человечек к Гуннлаугу.

       Тот подумал еще, и молча показал на пустой соседний пирс.

       - Вот мы и встретились, Свартхевди Конь, сын Бъерна Полосатая Борода, внук Торвальда Трески, - с улыбкой поприветствовал меня незнакомец - Заставил же ты меня волноваться. Прятаться в тюрьме, когда тебя ищут по всей провинции! Ты изрядно хитер, юный воин.

       - Кто ты, и зачем я тебе нужен? - я оглянулся на ярла, он о чем-то беседовал с капитаном, к страже тем временем в помощь прибыл конный отряд, а хирдманы Гуннлауга успели выстроить стену щитов.

       - Не мне, ты нужен Его Величеству. Но не буду держать тебя в неведении: твоя сила должна послужить короне Ории, к вящей славе и пользе Её, - высокопарно порадовал меня человечек, - Так, или иначе, но у тебя нет выбора.

       - Выбор есть всегда...

       - Не у тебя, - невежливо перебил меня незнакомец - Ты преступник. Только за то, что ты ползал в Гиблые Топи, по законам короля тебе положены рудники.

       Я насмешливо ухмыльнулся.

       - Чего стоят твои слова?

       Человечек вернул мне ухмылку.

       - А откуда у тебя тогда Рука Короля? Скажи мне, юный воин?

       Я молча показал ему Правую Руку Свартхевди, а затем Левую Руку Свартхевди, и со всей искренностью заверил, что иных рук не имею.

       Человечек порылся в кошеле и выудил оттуда крупный перстень.

       - Узнаешь? Эта вещь принадлежала верному слуге отца Его Величества, пропавшему именно в Топях много лет назад. Ты нашел его останки, не так ли?

       Ах, ты ж вонючий старый козел, чтоб тебе бородой подавиться, ублюдок Томас!

       Перстень, подаренный старику вирой за обиду, я узнал.