Сваха против Разлучника

– Жестоко, – прикусываю губу, – столько намеков и стараний, чтобы затащить меня в постель. И все это ради того, чтобы в последний момент продинамить.

– Что поделать, – он пятерней зарывается в свои волосы и отводит глаза,– есть во мне такая странность.

– Море странностей, – поправляю его и спрыгиваю с подоконника. Хочу пройти мимо, но тут же оказываюсь в его объятиях. Таких теплых, таких родных. И тону в его карих глазах.– Какой же ты зараза красивый.

– Ну, не без этого, – хохочет парень и весь накал страстей обратно возвращается в дружеское русло. – Почаще бы это слышать.

– Облезешь.

– Ну вот, облом по всем фронтам. – Театрально вздыхает он в ответ. – И как с этим жить-то теперь?

Мы лениво перекидываемся фразами как будто ничего и не было. Как будто я не предлагала заняться сексом, а он мне не отказал. Я благодарна ему за то, что он не акцентирует внимания на этом. Хотя знаю, Хардин едва удержался. Это все читалось в его глазах, в его напряженных мышцах рук и его затвердевшем в штанах члене.

– Взрослеешь, – шутя, толкаю его плечом, когда мы перемещаемся на диван.

– Ты о размере или же о том, что я удержал себя в штанах?

– Хардин!

– Мне нужна твоя помощь, – парень всматривается в мое лицо. – Мне нужно попасть кое-куда, но открыто я сделать этого не смогу пока за мной следят.

– За нами, – вновь исправляю его. – Ты мне расскажешь, как ты ввязался в это дело? Зачем ты вообще начал этим заниматься?

– Так ты поможешь мне?

– Ты съезжаешь с темы.

– Дай мне самому разобраться и тогда я тебе все расскажу.

– Ага, где-то я уже это слышала. Между прочим, ты своей деятельностью качественно подпортил мою статистику. – Перекатываюсь на спину.

– Статистику розовых сердечек и соплей? Ты, правда, веришь в это " и жили они долго и счастливо?"

– А почему бы и нет? Не у всех все основывается на сексе, как у тебя.

– Секс – это основа всех основ, – Хардин вновь оказывается рядом, – без него отношения развалятся, словно карточный домик. А вот без этих букетиков-сердечек и прочей мимишности вполне можно прожить. Качественный оргазм – самый лучший подарок.

– А я бы поспорила, – хмыкаю, – и променяла бы оргазм на отдых на Карибах.

– Загар смоется, отдых забудется, брюлики сдадутся в ломбард или же будут пылиться где-то в недрах шкатулки. Щенок чиху-хуа рано или поздно вырастет и помрет от старости. И хорошо, если не в той же сумке пока ты будешь прихорашиваться у зеркала.

– Нифига ты не романтик.

– Какой есть. – Хардин смеется.

– Что же ты проповедуешь в своей школе тогда?

– Чтобы женщины любили себя в любое время года. Чтобы чувствовали себя счастливыми не только тогда, когда им бросают эти подарки словно кость собаке, а просто так. Ну и, конечно же, учу их делать счастливыми и их мужей.

– Дай угадаю, – щелкаю пальцами в воздухе, – качественный минет?

– Вот сразу видно отличницу, – откровенно ржет он, – не пойму, как этот твой Оскар мог профукать такую женщину?

После этих слов я ловлю себя на мысли, что моя совесть совершенно не мучает меня. Как будто и не рассталась с парнем накануне. Как будто Оскара вообще не существовало. Черт. Хардин снова вторгся в мой мир и вытеснил собой все остальное. И он, словно читая мои мысли, говорит:

– Видишь, переспав со мной, ты бы жалела об этом.

– Появившись здесь, ты уже самим этим фактом всколыхнул всю воду в моей заводи. – Вздыхаю. – Секс бы ничего не испортил. Все равно уже все идет наперекосяк.

Мы замолкаем и просто лежим рядом, не обнимаясь. Время на часах показывает первый час и стоило бы закруглять этот разговор.

– Так что от меня требуется?

– Завтра свадьба Ариель, – голос Хардина звучит отстраненно, – мне нужно уйти после торжественной части.

– В чем проблема? Уходи.

– Незаметно уйти.

– И?

– Помнишь, когда нам было лет по десять, мы бесились в комнате твоей мамы и примеряли ее гардероб? Так вот, я хочу проделать нечто подобное.

– Этот маскарад обязателен? Мы вроде бы не снимаемся в шпионском триллере. Да и сравнил ты тоже, то ли маленький мальчик во взрослом платье. То ли мужик. Где я по-твоему найду платье на такого амбала как ты, а?

– Постарайся, пожалуйста, – просит он. – Я бы не стал этого делать, но мне нужно поговорить с одним человеком, чтобы пролить свет на произошедшее. Ты же хочешь, чтобы справедливость восторжествовала?

– Но не таким же образом.

– Другого нет и не будет.

– Ладно, – неохотно соглашаюсь. – Теперь мы можем наконец-то лечь спать?

– Конечно, – Хардин стягивает с себя одежду и даже не спешит отвернуться, когда я тоже переодеваюсь в пижаму. – Иди сюда.

И вся моя хваленая выдержка летит к чертям. Я льну к горячему мужскому торсу и успокаиваю себя тем, что в этом нет ничего страшного. Что я просто соскучилась по его объятиям. И что ничуть не возвращаюсь в то время, когда была безнадежно в него влюблена.