Свадьба вампира

Пума победно смотрела на мужчин, кажется, она совсем забыла о своем незавидном положении, и стоять прикованной наручниками к березе для нее самое обычное дело. Была на свалке, человека без глаза оставила, пустяки. И кто поймет женщин? Макс нехорошо усмехнулся.

– Скажи лучше, как мои приметы в газету попали?

– Откуда мне знать, – Пума потупила голову, замешательство не укрылось.

– А если подумать? Ответишь честно, будешь жить, а если нет? Тебе решать. Ты подругой Багиры была. Тебя это тоже касается. Ты дала мои приметы? Все равно узнаю, дорогуша.

– Багира у меня квартиру снимала, но подругами мы не были. Знаю, она хотела у тебя сына забрать, и рассчитывала на какого-то Фауста. Наверно, любовником ее был, иначе зачем помогать? Макс, ты очень сильный человек, все знают, – Пума говорила очень искренне. – Приметы следствию я не давала, я не самоубийца. Тут что-то личное! Не знаю, Макс, – она смотрела в темные очки преданными глазами.

Макс задумчиво отошел.

– Колтун!

Тот сразу кинулся к дереву, подступил к Пуме и приставил бритву под грудь.

– Макс! – заверещала она. – Не надо, Макс!

– Дорогуша, оставь ее! Неси канистру.

Колтун заворчал и тайком от Макса бритвой полоснул ее поперек груди, неглубоко. Пума задохнулась от боли, крик сдержала. Садист, как ни в чем ни бывало, застегнул ей шубку на одну пуговицу, чтобы скрыть рану от главаря, и потрепал девушку по щеке.

– Скрываешь ты что-то! Нехорошо. Мы тебя живьем сожжем, шашлык будет, – злорадно пообещал он, и отправился за канистрой. Макс тем временем разомкнул наручники. Вернувшись, Колтун увидел, что Пума свободна. Он поставил канистру и недовольно заявил:

– Макс! Ты это. Шалаву мне отдал!

– Мы ее с собой заберем. Пригодится еще.

В руке Макса словно ниоткуда появился пистолет, Пума замерла.

– Нет. – Колтун скривился. – Я ее здесь порешу! Она мне шнифт выпустила. Ты обещал!

– Не надо спорить, дорогуша!

Выстрел ударил по ушам и отскочил в заоблачную высь. Березы тянули сухие сучья, по небу плыли облака, а Колтун схватился за грудь, широко зевнул и вдруг упал навзничь. Шляпа слетала с головы. Макс убрал пистолет, открыл канистру и стал неспешно поливать своего помощника с головы до пят. Бензин булькал в горловине, плескался, растекался, розовыми пятнами прожигал снег, впитывался в одежду. Пума пошатнулась, ей стало дурно. Бензиновые пары колыхали воздух стеклянной пеленой. Она боялась отпустить березу, держась, чтобы не упасть, стояла и наблюдала за происходящим. Макс старательно, словно делал ответственную работу, поливал голову, вокруг проступила прошлогодняя трава. Колтун единственным глазом таращился в голубое небо, и не мог напиться. Вдруг хрипнул, изо рта плеснулся бензин. Пума тихо ахнула.

– Он жив!

– Воздух вышел, из легких, – Макс вытряхивал остатки бензина. – Иди в машину, дорогуша!

Пума сделала десяток шагов, оглянулась. Убийца делал свою привычную работу. Он закрыл канистру, отнес ее подальше, вернулся к березе, обошел кругом, осмотрелся, подобрал окурки, шляпу Колтуна, положил все это на грудь мертвеца. Бандит, который несколько минут назад наводил на нее ужас, напоминал памятник самому себе. Лежал в пальто и шляпой на груди, как гранитный монумент, поверженный наземь. Макс почистил снегом ботинки, вытер руки носовым платком, достал из кармана спички. Пума зачарованно наблюдала, дышать было больно. При малейшем движении платье, прилипшее к краям раны, наждаком рвало кожу. Раздался сильный хлопок. Огонь скакнул высоко, тут же осел и стал пожирать добычу, разбрызгивая искорки. Макс убрал пустую канистру в багажник, окинул внимательным взглядом место преступления, потом они сели в машину. Оранжевый «Москвич» не спеша тронулся в обратный путь.

– Макс, можно спросить? Один вопрос.

– Задавай.

– Как ты узнал про условный стук в дверь? Чемодан с героином. Мы же его только ночью нашли, а утром ты все знаешь. Как так?

Вместо ответа, Макс свободной рукой дотянулся до бардачка, вынул портативный магнитофон, отмотал пленку назад, включил. Она услышала голос Ежова:

– Я поехал. Слышишь? Закройся за мной. Когда вернусь, постучу вот так!

Прозвучала знакомая дробь. Макс выключил магнитофон и молча сунул его обратно в бардачок. Оказалось, все очень просто. В ее квартире подслушивающее устройство? Пума не стала спрашивать, и так все ясно. Багира – подруга Макса! Конечно, он микрофон установил. Сам или его помощники, а Пума? Чего она только не болтала там. Все прослушивается, ей стало дурно.

– Радиомикрофон, – Макс кивнул, словно услышал. – Вещь удобная. Я его в последнюю встречу установил, – он покосился на пассажирку. – Багира мать моего сына. Могу убить кого угодно. Ее нет. Ты понимаешь, что к ее смерти я отношения не имею? Вот что, дорогуша. Расскажи о своем Серже. Что он из себя представляет?

– А что рассказать, – Пума пожала плечами, поморщилась от боли. – Художник, бывший оперативник. Вроде в КГБ работал, с сердцем проблемы, приступы бывают. Вообще он добрый. Но странный. Нервный очень, говорить может ласково, а иногда так взглянет, мороз по коже.