Свадьба в Венеции

Хлои в ужасе смотрела на него, постепенно сообразив, что допустила глупость, сев там, где ее было хорошо видно из кабинета. Она еще не была готова к разговору с ним — никак не могла решить, что ей делать с его предложением.

Он быстро ходил по веранде, потом так же быстро ступил на усыпанную гравием дорожку, ведшую вдоль пруда. Лоренцо приближался к Хлои так стремительно, что у нее заколотилось сердце.

Она вскочила, готовая дать мужу отпор, хотя ее переполняло желание поступиться своими принципами. Как могло получиться, что их отношения настолько осложнились, что при его приближении ей захотелось бежать и прятаться?

Хлои расправила плечи и выпрямилась, стараясь казаться как можно выше. Она не боится Лоренцо. И не станет трусливо прятаться от сложившейся ситуации.

— Если ты пришел, чтобы давить на меня, требуя ответа, то напрасно теряешь время, — сказала она. Голос был четким и твердым и не выдавал ее неуверенности. — Я еще не пришла ни к какому решению.

Лоренцо остановился на некотором расстоянии от Хлои, достаточно близко, чтобы дать ей еще раз почувствовать, как он огромен по сравнению с ней, но не настолько близко, чтобы ей пришлось слишком высоко задирать голову. Он снял пиджак, но оставался в той же белой рубашке, которая была на нем утром.

Хлои взглянула на мятые складки — следы от ее рук, когда она, плача, сжимала в комок ткань его рубашки, и безжалостные воспоминания о том, как она прятала лицо у него на груди, живо вспыхнули.

— Тебе трудно решиться, я понимаю, — сказал Лоренцо. — Но я считаю, что это наилучшее решение… для всех.

— Ты уже приводил мне свои доводы, — спокойно ответила Хлои. — Теперь моя задача все обдумать. Это важное решение, и мне необходимо принять его самой.

— Понимаю, — повторил Лоренцо. — Но связать себя обязательствами по отношению к браку и созданию семьи со мной — серьезный шаг. Я хочу, чтобы ты принимала свое решение головой, а не сердцем.

Хлои нахмурилась, пытаясь осмыслить слова Лоренцо.

— Но брак — это нечто, что ты должен почувствовать сердцем, — возразила Хлои, обеспокоенная неожиданной сменой его тактики. — Когда ты сделал мне предложение в Париже, я была так счастлива! И искренне верила, что ты чувствуешь то же самое.

— Я и был счастлив, — ответил Лоренцо. — Я считал, что нашел замечательную женщину, с которой могу идти по жизни. Что это будет прекрасное, ничем не осложненное партнерство, основанное на дружбе и психологической совместимости, а не какой-то эмоциональный союз, который неизбежно разрушится со временем.

— Далеко не все браки разрушаются, — грустно заметила Хлои. — Нельзя же быть таким пессимистом… это угнетает.

— Не пессимистом, а реалистом, — уточнил Лоренцо. — Мой опыт говорит о том, что большинство браков распадается и обычно это происходит довольно некрасиво. И больше всего при этом страдают дети.

Лоренцо взглянул на Хлои, пытаясь угадать ее мысли. Раньше она относилась ко всему довольно оптимистично, это ее качество и привлекло Лоренцо. Сейчас же она была несчастна, и ему тяжело было видеть ее такой.

— Так не должно быть, — прошептала она. — Счастливые браки и здоровые семьи существуют.

— Ни один из нас не знал здоровой семьи, — возразил Лоренцо. — Поэтому наша договоренность может оказаться удачной для нас. Я уверен, ты хочешь, чтобы Эмма и твои собственные дети, если они у нас появятся, росли в стабильной обстановке.

— А я уверена, что никогда не брошу своих детей, — сказала Хлои и взглянула на него. В ее глазах отражалась серебристо-зеленая гладь пруда. — Но как мне узнать, можно ли тебе верить?

Лоренцо выдержал ее взгляд. Хлои очень ответственно относилась к материнству — ради Эммы она готова была пойти на все. И настолько же самоотверженно она станет бороться за родных детей.

Мать Лоренцо не утруждала себя заботой о сыне. Фактически она использовала его в качестве разменной монеты во время бракоразводного процесса. Что это за мать, которая способна на такое?

Лоренцо казалось, что он уже давно забыл о своем детстве, но тут неприятные картины из прошлого вновь всплыли в его памяти. Мгновенно вернулись боль, разочарование и недоумение. Он словно снова переживал те отвратительные ощущения.

Он резко тряхнул головой и внимательно посмотрел на Хлои. Она выглядела бледной и взволнованной, и он наконец угадал, о чем она думает.

— Я понял, — сказал Лоренцо, сверля ее глазами. — Ты боишься, что я брошу тебя. Ты уже переживала такое — сначала со своим отцом, потом с матерью и сестрой. Даже… — Он запнулся, чтобы не расстраивать ее еще больше, но ему надо было договорить. — Даже твоя лучшая подруга оставила тебя.

Хлои проглотила подступивший к горлу ком, едва сдерживая слезы. Как получилось, что он знал ее так хорошо и в то же время так плохо?

— Я не собираюсь бросать тебя, — продолжал Лоренцо. — В этом и прелесть нашего соглашения.