Свадьба собаки на сене

– Вы знаете, я не хочу читать его, – после паузы произнесла та. – Во-первых, вообще не люблю чужих историй. Во-вторых, мне кажется, что я так хорошо узнала этого человека, что добавить к его образу нечего. Мне и так все понятно.

– И что же ты поняла? Что ты могла понять из всего этого? – Теперь Варвара Петровна указала на стол, где лежали аккуратно сложенные чеки, квитанции и записки Сорокко. – Что ты могла понять из этой мелочности? Из этого занудства?!

– Это всего лишь свидетельство аккуратности, порядка и внимания к человеку, который должен будет разбираться с делами после его ухода. Конечно, вы можете это все выбросить. Это ваше право.

Мила разозлилась – дело было не в том, что она старательно изучила каждую бумажку, чтобы найти что-то полезное для Варвары Петровны, дело было в памяти человека, который жил иначе. Который считал нужным быть скрупулезным. Мила, как человек, который привык полагаться только на себя, именно это качество очень ценила, считая его основой любого успеха. «Как легко сейчас презрительно кивать на эти чеки из хозяйственного магазина. Почему аккуратность и внимание к мелочам кого-то раздражают? Но сейчас, конечно, дело было в другом. Сейчас дело было в дневнике. Что же он там такое написал?!» – думала Мила.

– Не там ты искала главное! Главное – в дневнике. Главное, что всю жизнь он обманывал. Обманывал всех. И меня. И ее.

«Понятно! Вот вам и ответ. И зачем только я приволокла через три границы этот дневник?! Жила бы Варвара Петровна спокойно в достатке и уверенности, что этот человек ее любил. Ее одну, единственную. Нет, в легендах и мифах есть определенная польза!»

– Послушайте, Варвара Петровна! Выбросите этот дневник. Забудьте о нем. У вас есть много других памятных вещей, которые оставил вам этот человек, – произнесла Мила. – Он же позаботился о вас. Он подумал о вас. Подумал, хотя мог оставить в душе всего лишь милое воспоминание о давно ушедших чувствах. И не более. А он жил вами. Он жил мыслями о вас. Согласитесь, что это о чем-то говорит?! Ведь не зря же он все оставил вам!

– Ерунда! Ему так надо было! Он свой грех замаливал. – Варвара Петровна не прониклась трогательной речью Милы.

– Откуда вы это взяли?! И какой грех?

– Отношения с другой. Дети…

– Что?! – Мила даже закашлялась. «Умело жить предыдущее поколение! Все тебе тут – и любовь, и драма, и внебрачные дети, и наследство в Европе!»

– Ну, сказать по чести, думаю, отношений-то и не было никаких, – тут Варвара Петровна как-то зло улыбнулась, – никаких ни с кем отношений не было. Так, случайность! Он сам об этом пишет! Он сам в этом признается.

Мила промолчала: «Если отношений с другой не было, откуда дети?! И зачем тогда злиться?!»

– Он признается, что это случайность, но все равно… все равно… Мне не стоило тратить столько жизни на то, чтобы думать о нем.

– А вы думали?!

– А как иначе?! Если любила его, несмотря на то, что замуж вышла за другого!

Варвара Петровна замолчала, она не мигая смотрела в одну точку, а Мила не решалась нарушить тишину, понимая, что сейчас та вновь переживает ушедшие годы, когда надо было проявить решимость, или быть внимательней, или посмотреть правде в глаза. Варвара Петровна переживала то время, когда еще можно было что-то изменить.

Мила подняла с пола дневник, расправила страницы, попробовала распрямить обложку.

– Варвара Петровна, а о каких отношениях Сорокко пишет в своем дневнике? Кто она? Вы ее знаете?

Варвара Петровна посмотрела на Милу и усмехнулась:

– Это моя сестра. Младшая. Она всегда бегала за ним.

Мила в изумлении уставилась на нее.

– У вас есть родственники?! У вас есть сестра? Младшая? – Мила даже поперхнулась. – И вы никогда о ней не говорили? Никогда не упоминали ее! Понимаю, она живет далеко и не может вам помочь, не может поговорить с вами, поддержать вас. Но, Варвара Петровна, грустно, что вы далеко друг от друга, но важно, что она есть у вас! Почему же вы мне ничего не говорили!

– Она не живет в другом городе. Она живет в этом же доме. Только в другой его части. Ну, по меркам нашей Ордынки, это даже далеко. Целый квартал.

– Не может быть, – только и вымолвила Мила, совсем растерявшись.

– Да, представь себе. Моя родная сестра живет в нашем доме. И мы, наверное, могли бы иногда встречаться, но ни разу не встретились. Словно нас разводит в стороны сама судьба. Я раньше очень переживала, а теперь, понимая бесполезность этих переживаний, – плюнула. Если нет доброй воли, никакая судьба не поможет.

– Варвара Петровна, она что же, никогда у вас не была?

– Она даже не интересуется, как я живу. Мы с ней не разговариваем.

– Давно?

– Очень. Я уже точно и не помню, сколько лет. Но лет тридцать уж точно.

Мила пыталась вникнуть в суть того, о чем говорила Варвара Петровна. Иметь родную сестру, с которой не общаешься почти тридцать лет! Что же должно было произойти, чтобы отношения стали такими?!

– Вы поссорились?

– Это сложный вопрос.

– Как так?! Вы более тридцати лет не общаетесь с близким человеком и не можете назвать причину отчуждения, вражды, ссоры?! Так не бывает!