Свадьба по гороскопу

Они еще раз десять показали Макару Семена Семеновича, отгрузившего, по их подсчетам, уже двести заказов, пока приехала «Скорая помощь». Как и ожидала Алина, врач первым делом поинтересовался фамилией пациента и есть ли у того страховой полис. Ни того ни другого, естественно, не оказалось. Но Машка догадалась пошарить по карманам Макарушки. Документы лежали в левом кармане пиджака: паспорт с пропиской, водительские права, страховой полис, фотография сына с… женой. Алина молча взяла в руки фотографию. Симпатичная женщина, улыбается искренне. Чего им, мужикам, еще нужно? Но главный вопрос был в другом. К кому из них шел Макар? Если к ней, то, вероятно, его жена была и не такая уж благообразная, как это кажется по фотографии. Наверняка за ней водились грешки. Если к Машке, то очень даже приличная женщина, хорошая семья, нечего такую ячейку общества разбивать. Полис оказался не таким, как у простых смертных, Макара сразу забрали, сделав это с огромным удовольствием. Машка, рыдая, повисла на плечах всесильного, самого лучшего доктора, интересуясь адресом больницы, который тут же получила. Тимофей сжал кулаки, но доктор с носилками вовремя увернулся, так и не поняв, что его могло ожидать, повиси на нем Машка чуть дольше. Носилок потребовалось бы вдвое больше.

После того как увезли раненого Макара, Тимофей занял выжидательную позицию между двумя дверями. Теперь он не доверял ни одной, ни другой и жалел, что обеим признался в своих высоких к ним чувствах. Недостойные девицы, презрительно хмыкнув, забаррикадировались в своих квартирах. Они пообещали, что если он станет к ним рваться, то немедленно вызовут милицию и сообщат, что Макар не сам упал с лестницы, а ему помогли. Против двух очевидцев не попрешь. Так Тимофей и остался на лестничной площадке.

Женщина всегда остается женщиной, сколько бы ей не было лет. Вера Семеновна, пожилая дама со второго этажа, была к тому же еще и одинокой. И она не смогла равнодушно пройти мимо бередящей душу картины – одиноко сидящего у дверей мужчины. Она забыла дома очки и видела лишь очертания мужской фигуры, но ей очень было интересно, не пенсионного ли эта фигура возраста. Как раз сейчас за чашкой чая они с приятельницей с четвертого этажа обсуждали ее личную жизнь и пришли к выводу, что ее как-то нужно обустраивать. Дети выросли и разлетелись из родного гнезда, муж слинял оттуда еще раньше. Он вел себя со своими женщинами, как кукушка: поживет недельку-другую у одной, подкинет ей ребеночка – и к следующей. Где он куковал на старости лет, ей было неизвестно, а она сидела в своем гнезде одна.

Вера Семеновна подошла к мужчине ближе и, остановившись от него в двух сантиметрах, повернулась боком. Так ему лучше должен быть виден ее греческий профиль, которым она гордилась. Мужчина на профиль никак не отреагировал. Это не смутило старушку, и она решила с ним заговорить:

– Мужчина, позвольте поинтересоваться, к кому вы пришли?

Тимофей поднял глаза и увидел старушку, которой он передавал шампанское и фрукты для Алины.

– Это вы?! – непонятно чему обрадовался он и встал.

Пожилая дама разочаровалась. Голос явно говорил о том, что субъект, сидящий между двух дверей, едва перешагнул тридцатилетний рубеж. Значит, притащился к одной из двух профурсеток, живущих на этом этаже.

– Помните меня? – продолжал радоваться Тимофей, – ночь, фрукты, шампанское?!

– За кого вы меня принимаете? – возмутилась было Вера Семеновна, но потом вспомнила о своем склерозе. Возможно, за эти праздничные дни она и подгуляла где-то совсем маленько. Милый мальчик, ночь, шампанское, фрукты кому угодно вскружат голову. Чего же теперь он от нее хочет? Боже мой, подумала пенсионерка, наверняка я наобещала ему безумной и страстной любви. Она приосанилась и поправила фланелевый халат.

– А почему не было цветов? – кокетливо заметила она, выдвигая вперед старую стоптанную тапочку.

– Я хотел, – начал оправдываться Тимофей, – но… – Он заметил странные маневры пожилой дамы и растерялся. Она сантиметр за сантиметром придвигалась к нему.

– И что же вас остановило? – голос стал грудным, пошло придыхание.

– Я не знал, что она любит, лилии или розы, – быстро нашелся Тимофей.

– Кто такая «она»? Зачем нам «она»? В связи с чем возникла эта «она»?

– В связи с моей с ней связью, – доложил Тимофей.

Вера Семеновна поняла, что склероз здесь ни при чем. И парень тоже. Ничего не было, к ее глубокому сожалению. Хотя она была способна на такие безумства, о которых не пишут даже в самых пошлых романах! В душе она все еще оставалась молоденькой Верочкой, бегающей на свидания и дразнящей мужчин своими стройными ножками. Говорят, старики часто впадают в детство. Вере Семеновне повезло больше – она впала в юность. Но этого, кроме нее, никто не хотел замечать.

– Я сегодня подарил ей розу, – оправдывался Тимофей, – но она все равно меня выгнала.

– Ей подарили розу! – всплеснула руками Вера Семеновна. – Но она вас выгнала! Неблагодарная!