Мужчина-Скорпион любит веселых и жизнерадостных женщин. Для того чтобы его развеселить, нужно быть сотрудником цирка, по меньшей мере – клоунессой. Единственный из водяных знаков, кто обладает огненным темпераментом. Естественно, чему тут удивляться, если Скорпионом управляет планета Марс. Алина не знала, что это за планета, но одно название говорило ей о каком-то воинствующем боге. Точно! Полянский – воинствующий бог. Он добился, чего хотел, – он ей уже нравится. Нет, это не аргумент.
Летом она каждый день ходила на работу мимо зоомагазина, в витрине которого сидел зелено-синий попугай. Он так противно и злобно каркал ей вслед, что у нее возникало страшное желание первый раз в своей жизни совершить убийство – открутить ему голову. Но она понимала, что ее поведение в этом случае покажется продавцу довольно странным, и терпела. В июне она попугая увидела и была готова его убить, в июле спокойно проходила мимо, а в августе он ей уже нравился. В начале сентября его не стало. Алина подумала, что кто-то все же не выдержал его насмешек и свернул попугаю голову. Она зашла в магазин поинтересоваться его судьбой и с удивлением узнала, что его купили. Осенью ей было одиноко проходить мимо витрины. Из этого случая Алина сделала далеко идущие выводы о том, что за лето сможет привыкнуть к любому злобному существу, и стала искать себе кавалера.
Теперь прошло не три месяца, а три часа, а она уже думала о Полянском, как о боге. Точно, он – настоящий Скорпион, которого нужно опасаться и обходить стороной. С другой стороны, она ему ничем не обязана, так что спокойно может пообщаться первое время, пока он ей не надоест. Или у него не обнаружатся родные, внебрачные или какие-либо еще дети, жены и родственники.
Скорпионы – страстные, эмоциональные натуры. Прекрасно, она примет это к сведению и будет холодна, как лед. Они наделены критическим мировоззрением. Безусловно, из него вышел бы отличный критик: «Облака движутся, гора дышит обоими горбами, лес тихо отъезжает в сторону озера». Только такого ей недостает в собственной жизни. В принципе переживать по поводу Полянского еще слишком рано. Он пока даже не позвонил. Возможно, этот эмоциональный профессор увлекся какой-то молоденькой профурсеткой и забыл думать о ней, Алине. Чего лишний раз переживать? Вот позвонит, тогда она и станет думать, что делать.
Вечером он позвонил. Вкрадчивым голосом поинтересовался ее здоровьем, отчего Алина просто, как говорят в народе, прифигела. Он что, узнал, сколько ей на самом деле лет?! Она убьет Львову! А после этого пригласил «куда-нибудь сходить». Но в виду имелся не ресторан или занюханная кафешка, он приглашал Алину на выставку в художественный салон. Разглядывать картины Лаврушки, делать круглые глаза, намекать на экспрессию и чувственные мазки. Она отказалась, сославшись на то, что не хочет портить сегодня впечатление от увиденного у Львовых пейзажа. Полянский не отступался. Скорпионы – они такие, раз уж чего захотят, обязательно добьются. Он предложил ей пойти послушать музыку. Алина поначалу решила, что они пойдут слушать музыку к кому-нибудь из его друзей или коллег по работе. Но оказалось, он позвал ее в оперу. «Тоска» или тоска какая-то зеленая, она не поняла. Оперное искусство она знала еще хуже, чем живопись. Мысленно прокрутив в голове все возможные причины отказа, она не нашла ничего лучшего, чем сказать:
– А нельзя ли куда попроще?
И он пригласил ее в филармонию. Там она не была никогда. Одноэтажное здание старинной постройки находилось в центре города и было обречено на снос. Его место должна была занять многоэтажка с лоджиями, мансардами, пентхаузами. Алина каждый раз, когда проходила мимо филармонии, представляла, как она прогуливается по своему пентхаузу, расположенному на самом верхнем этаже дома, и плюет на головы прохожим. Ребячество, глупость. Но еще большая глупость идти туда и слушать музыку великих композиторов, о которых она не знала ничегошеньки, кроме того, что они когда-то жили и творили свои симфонии и оратории. Теперь ей придется все это терпеть?!
Делать нечего, нужно идти с ним в филармонию. Львовы просто мозгами двинулись от этого интеллектуала и никогда ей не простят игнорирования такой великой личности, которая может отличить кисть одного художника от мазни другого. Мало того, что он разбирается в живописи, так еще и в классической музыке. Она в ней ничего не смыслит, но придется делать вид, что разбирается по полной программе. Алина умела делать вид. Ей ничего не стоило сказать, мимоходом взглянув на картину: «Какой колорит, яркость красок, точность линий», – и с ней соглашались. С музыкой будет нечто другое: «Какие божественные звуки, уносящие в дальние дали, какой темперамент». Нет, темперамент не годится. Получается что-то сексуальное. А кто сказал, что музыка не должна быть сексуальной? Очень даже можно порассуждать на эту тему с Валентином.
– Молчи и не привлекай к себе никакого внимания, – посоветовала ей Лана. – Ты смыслишь в классике, как баран в математике.
– Вот спасибо, вот обрадовала, – обиделась Алина.