Свадьба палочек

— Появляется умение ценить момент. Я теперь больше радуюсь самым, на первый взгляд, обыденным вещам. Моим детям, когда они рядом. Или посидеть с Гектором в баре, где пахнет плесенью и старьем… всякие такие вещи. Когда мы были детьми, я как-то и внимания не обращала на запахи, понимаешь? Слишком была занята тем, как я выгляжу или что произойдет в ближайшее время. Теперь я просто радуюсь каждой спокойной, нормально прожитой минуте. Когда все вокруг дышит покоем и когда мне не хочется оказаться в каком-нибудь другом месте. А раньше мне все время хотелось перенестись куда-нибудь подальше — даже когда меня все вполне устраивало. Я всегда была уверена, что в других местах лучше.

Мы взглянули друг на друга и словно по команде медленно покачали головами.

— А тебе никогда не хотелось вернуться в прошлое и рассказать себе тогдашней все, что ты теперь знаешь? Сказать: «Зоуи, нигде тебе не будет лучше, чем здесь и сейчас, так что наслаждайся моментом, ради всего святого».

— Я тогдашняя не поверила бы. Я все время твержу это своим детям, а они смотрят на меня как на чокнутую.

Покончив с макияжем, мы придирчиво оглядели друг друга с ног до головы.

— Почему это нас так волнует, как мы выглядим? — спросила она. — Увидишь, все парни будут одеты в клетчатые брюки и белые замшевые туфли.

Подражая низкому голосу Лорен Бэколл, я возразила:

— Джеймс Стилман никогда бы не надел — белые туфли. — И добавила: — Уж мне-то не о чем беспокоиться — не в старшем же классе!

— Черт побери! — Мы рассмеялись. — Пошли!

Машина Зоуи весь день простояла под палящим солнцем и, хотя уже наступил вечер, в ней было жарко, как в духовке. В дороге мы почти не разговаривали, мысленно настраивая себя на любые неожиданности.

На стоянке у клуба было много машин, но и свободных мест оставалось предостаточно. У меня по спине пробежал холодок.

— Что, если кроме нас никого не будет?

— Исключено. Посмотри, сколько машин.

— Но их же совсем немного, Зоуи! Вдруг кроме нас явились только Боб Цартелл и Стефани Олинка?

Произнеся вслух имена этих двух самых жутких личностей нашего класса, я рассмеялась. Это было ужасно, но я ничего с собой не могла поделать.

— У Боба Цартелла теперь денег куры не клюют.

— Иди ты!

— Нет, правда! Он владелец огромной компании по производству презервативов.

— Презервативов? Надо же! Выходит, недаром его в школе дразнили «резиновой башкой».

Мы припарковались и вышли из машины. Я так вспотела, что платье прилипло к спине, пришлось, перекособочившись, отдирать его.

Промокшее от пота платье — вот то, чего мне как раз не хватает для торжественного появления среди собравшихся. Ну почему я в предвидении этого события не обзавелась загаром? Или сногсшибательным нарядом, который без слов говорил бы о деньгах и успехе?

Прежде чем я успела углубиться в эти счастливые мысли, Зоуи взяла меня под руку.

— Пошли.

До этого мне лишь однажды случилось побывать в загородном клубе Спенс-Хилл; я тогда училась в десятом классе, и знакомая девушка пригласила меня провести здесь летний вечер. Лицо у нее было цвета мокрого цемента, да и характер под стать. Несколько часов кряду я терпела ее нытье и наконец, досыта наслушавшись, как она ненавидит все на свете, извинилась и поспешила домой. Помню, в тот день я была так счастлива очутиться у себя дома, что уселась в кухне и говорила с матерью до самого ужина.

— Нам сюда, Миранда.

— Где здесь туалет? Мне надо привести себя в порядок.

— Зоуи? Зоуи Холланд?

Мы оглянулись. К нам спешил Генри Баллард, самый славный парень в нашем классе, и выглядел он совершенно так же, как пятнадцать лет назад.

— И Миранда. Обе пришли. Вот здорово!

Вечер начинался наилучшим образом. Генри и Зоуи были всеобщими любимчиками. Мы втроем остановились у входа, и другим людям приходилось протискиваться в дверь мимо нас. Некоторые с нами здоровались, другие просто улыбались, кое-кого мы даже узнали. Впервые за весь этот день я смогла расслабиться. Может быть, все будет нормально.

— Может, лучше пойдем внутрь?

Он кивнул, но не тронулся с места, а повернул голову, ища кого-то глазами.

— Сейчас, я жду… А-а, вот и он!

Какой-то парень в нарядном синем костюме помахал рукой и заторопился к нам. Мы с Зоуи недоуменно посмотрели друг на дружку.

— Извини, задержался. Выронил ключи от машины, они отскочили от коленки — и прямо под машину. — Парень улыбнулся, и по взгляду, которым они обменялись, мы поняли все.

Почему это так меня расстроило? Потому что в школе Генри играл в футбол и встречался с сексапильной Эммой Бриджес? Потому что я однажды сходила с ним в кино и до сих пор помню, как нежно он меня целовал? Или потому, что какая-то гадкая часть меня не могла смириться с тем, что он живет жизнью, в которой научился любить мужчин и теперь целуется с ними так же нежно, как когда-то со мной?

— Зоуи, Миранда, это Расселл Лоури.