Свадьба отменяется. Помолвка

– Тренна… – Девушка ринулась в объятия приёмной матери и, вцепившись в неё, как утопающий в брошенное ему полено, горько зарыдала.

– Тихо… тихо… – обхватив воспитанницу за талию, магиня мягко похлопывала одной рукой по вздрагивающей спине, а другой старательно размазывала по собственным щекам непрошеные слёзы, – ну успокойся. И прости меня, ради всех богов прости. Это я виновата… опасалась упрёков Аннигелл в сманивании её дочери. Теперь точно знаю… это было неправильно. Как теперь оказалось, я всю жизнь делаю ошибки. Люблю, но не умею признаваться в любви, отдаю ребёнку всю душу и нежность, но стараюсь скрыть это от всех, отойти на задний план, не заступать дорогу родной матери… Глупо, признаю. Поверь, я никогда не хотела, чтобы так получилось, само как-то вышло… Ничего не поделаешь, это жизнь. Но ты должна знать, сердцем я всегда была с тобой. И буду. И этого изменить уже никому не под силу.

– Тренна, – пряча взгляд, робко пробормотала принцесса, некоторое время спустя, прорыдавшись и немного успокоившись, – а какой у тебя план?

– Ты уверена… что хочешь его знать?

– Да… – еле слышно прошептала девушка, заливаясь стыдливым румянцем, – уверена.

– И готова перенести всё, чтобы оказаться рядом с любимым? – настойчиво всматривалась в приёмную дочь магиня.

– Я-то да… – Щёки принцессы заполыхали ещё жарче, но произнести вслух то, что её мучило, она так и не решилась.

– Ты сомневаешься в его чувствах?! – сама догадалась Тренна. – Ну вот тут я могу тебе помочь. Нет, рассказывать про его чувства не стану, пусть сам старается. Зато я точно знаю, чем он сейчас занят.

– Чем? – Слишком поспешным вопросом Милли невольно подтвердила сделанные Гизелиусом выводы.

– На украденном у монастыря баркасе удирает от дедушки с острова Битар. Где его держали ради его же безопасности. И направляется, как я могу предположить, именно в Дензир.

– Ох, боги! – встревожилась Милли. – А туда ему зачем?

– Я думаю, хочет встретиться с одной очень важной особой… – загадочно усмехнулась магиня, – для него важной. А теперь идём, привели первую партию женщин и учеников. Тебе предстоит решить судьбу Аглессы.

* * *

Белокурые завитки, украшающие головку Аглессы, Милли разглядела издали и невольно нахмурилась. Сводная сестрица в одиночестве стояла посреди просторного приёмного зала дома Каражая, построенного в харильском стиле, и с самым независимым видом злобно похлопывала себя по ладони сложенным веером.

Вокруг обнимались, целовались, смеялись и плакали от счастья десятки людей, звенели громкие возгласы и детские голоса. Люди радовались победе и встрече с любимыми. Мимо бывшей принцессы, подхватывая узлы и мешки вернувшихся, чуть суетливо сновали ученики. Помочь женщинам быстрее добраться до родных жилищ было их сегодняшним заданием. Идеально совпавшим с тайными намерениями и планами самих красавцев.

Чтобы зря не волновать отосланных на побережье женщин, Гарди велел охранявшим их магам отправлять в обитель все письма, которые женщины захотят написать. И многие из учеников неожиданно для них самих получали все три дня пачки посланий от бывших обитательниц гарема. И теперь очень надеялись на более серьёзное продолжение начавшихся в письмах романов. Или хотя бы на вполне заслуженную награду за отвагу в виде поцелуев и свиданий.

Несколько учеников с особой осторожностью пронесли саркофаг, где спал погружённый в стазис Каражай. Его преданная жена Бильнехон, просидевшая все эти дни рядом с сосудом, как с постелью тяжелобольного, шла следом, гордо подняв красивое лицо в короне национального головного убора, обрамлённого десятками висюлек из драгоценных камней и золотых цепочек. И встречающие улыбались и махали ей особенно приветливо, все знали, Каражая ждут в покоях лекарей Сарджабиз с Лэнном.

Стараясь не мешать прибывающим, Милли торопливо пробиралась к Аглессе, кроткими улыбками отвечая на сыпавшиеся со всех сторон приветствия. И не могла не заметить сопровождающих её настороженных взглядов. Как не могла и не разгадать, что они означают. Большинство из учеников и ушедших в обитель магов были сиротами или изгоями и втайне тосковали по собственным семьям. И потерянным родителям. Потому и осуждали Аглессу так резко и непримиримо.

– Привет, – неприязненно буркнула Аглесса в ответ на приветствие Милли, – пришла полюбоваться?!

– Иди за мной, – чувствуя, как внутри против желания просыпается привычное раздражение, спокойно приказала Милли и пошла вперёд, больше не оглядываясь на Аглессу.

Хотя и не была твёрдо уверена в покорности сводной сестрицы, но очень надеялась, что у той хватит ума не показывать при всех своего тупого упрямства.

Заметив приоткрытую дверь, Милли устремилась в комнату, не забыв предварительно проверить её магическим взором. И хмуро усмехнулась: прав Гизелиус, теперь все они ещё много лет будут дуть на воду.

– Садись, – миролюбиво предложила магиня, устраиваясь за столом, однако Аглесса высокомерно усмехнулась и осталась стоять.