Свадьба отменяется

Да, Гизелиус сполна почувствовал этот испуг, а после последовала легкая растерянность и радость… сильная, взрывная, искренняя… такая бывает, лишь когда удается сделать что-то важное… а затем - снова испуг… но почему?

Так вот в чем дело! - внезапно озарило магистра, Ди напугался, что его радость кто-то почувствует кроме Гизелиуса… стало быть, за магами приглядывает эмпат и он предан Вестуру. Тогда все становится на свои места… хотя, судя по всему, эмпат-то довольно слабенький, и ловит только сильные всплески эмоций. Нужно проверить… сейчас от него должно нести самодовольством и гордостью… как же, учуял непозволительные эмоции.

Магистр сосредоточился, и первым делом укрепил свою защиту, только теперь сообразив, что Ан и Ди наверняка заметили щит над его разумом… и значит, ему несказанно повезло, что они ненавидят Вестура и вовсе не собирались выдавать ему пленника.

Ну, так и Гизелиус, ставя щиты, никак не мог предположить, что столкнется с такими сильными магами… вполне достойными, судя по их мастерству, сдать экзамен на магистров. И это открытие только упрочило мага в намерении приложить все силы для их освобождения.

Закончив со щитами и замаскировав их намного тщательнее, чем делал обычно, магистр уловил от своего наблюдателя легкий всплеск облегчения и порадовался за вовремя сделанные правильные выводы. А затем начал искать шпиона. Для начала отсек все идущие от Ана эмоции, вполне обыденные, можно сказать, если не догадываться, что за этим ощущаемым спокойствием стоит нечеловеческая сила воли и длительные тренировки самоуправления.

И почти сразу нашел того, кого искал, в стене, под самым потолком, было проделано небольшое, тщательно замаскированное окно. Его контуры высветились в сознании Гизелиуса так явно, словно магистр его видел. И человека, прильнувшего к нему и просто светившегося сознанием хорошо исполненного долга. Но как ни странно, под этой радостью в шпионе тоже жила ненависть, мстительная, черная, непримиримая. Только направлена она была против магов, всех одновременно, невзирая на личности, пол и возраст.

Тем временем Ан, как бы проверяя резерв, небрежно махнул рукой, в свою очередь рисуя вопросительный знак, и магистр усмехнулся про себя, отлично понимая его неверие и нетерпение. И вызвал на миг на коже небольшое покраснение, в виде крестика, служившего у неграмотных крестьян знаком согласия.

Ан держался много лучше, чем Ди, позволил себе исторгнуть ровно столько облегчения, сколько испытывает человек, закончивший неприятную работу, отошел от пациента и загремел какими-то железками. Потом и вовсе понуро уселся в уголке, лишь изредка вставая и подходя к пленнику, чтоб провести над его телом руками.

Гизелиус понимал, что такое поведение обусловлено тяжким опытом, не позволяющим слишком расслабиться, иначе наступит наказание, неотвратимое и жесткое, и не ждал больше от парней никаких действий.

И как оказалось, ошибался. Наверняка они тщательно продумали и уже не по разу обсудили план действий на случай такой редкой удачи. И только потому сумели провести всех надзирателей и до сих пор выживать в этом подвале, что были предельно бдительны и осторожны.

Ди явился часа через три, разбудив осторожными шагами чуть задремавшего магистра, до этого усиленно пополнявшего резерв и ставившего самые изощренные щиты. Ан наверняка что-то видел, потому что одобрительно кивал, подходя с проверками, и со стороны это могло показаться обычным удовлетворением ходом исцеления пациента. Хотя мог особенно и не стараться скрывать свои чувства, шпион тоже уснул, магистр безошибочно различал такие нюансы.

Проходя мимо полки, на которую Ан сложил вещи Гизелиуса, лекарь споткнулся и только краткая вспышка его чувств поведала магистру, что это не было чистой случайностью. А Ди уже торопливо шагнул к пациенту, якобы торопясь проверить его состояние и успокоенно вздохнул, все было даже лучше, чем он надеялся. Все щиты укреплены и замаскированы, защитное плетение над разумом стало намного сильнее, и в то же время почти совсем невидимо магическим зрением. Стало быть, пациент в состоянии мыслить и анализировать происходящее, и они с Аном не зря вверили свои жизни обманчивой судьбе.

Холодная точка возникла на коже мага, помедлила и медленно поползла, тщательно выписывая первую букву, потом вторую, третью…

Буквы складывались в слова, слова в предложения. Ди не торопился, он должен был все подробно объяснить незнакомому старику, так удачно свалившемуся в этот проклятый подвал. Это невероятное везение было наградой свыше, за их с Аном нечеловеческое терпение и звериную осторожность. И теперь нужно было очень постараться, чтоб ничего не испортить, и не позволить злобной ведьме, читающей их чувства, раскусить суть происходящего.