Свадьба отменяется

Баркас домчал путешественников до небольшого портового городка Эристы за два дня, и это не могло не удручать герцога. Слишком быстро приблизилась так ненавистная ему процедура смотрин, и не радовало даже то обстоятельство, что весь свой пыл невесты обрушат не на него, а на Райта. Жениться-то, в конце концов придется вовсе не брату.

Единственная мысль немного утешала Дорда - Маркатской принцессе предстояло плыть до Эристы на тихоходной тохане еще не менее четырех дней. А если вспомнить про гнавшуюся по пятам за баркасом непогоду, то и больше.

Выйдя на причал вслед за небольшим отрядом гвардейцев, сразу же очистивших от любопытных гуляк и пронырливых торговцев довольно большую площадку, друзья с интересом рассматривали вскарабкавшиеся на склон холма постройки. Никто из них еще ни разу тут не был, Райт вообще впервые ехал на воды, а Дорда брали пару раз в далеком детстве, но тогда отец предпочитал добираться напрямую, через перевалы Сантайского хребта. Путь трудный, зато более короткий и безопасный, если двигаться с крупным отрядом надежных бойцов.

Однако в настоящее время, когда с объединенными кагалами, занимающими пустынные земли за Желтой рекой, заключен взаимовыгодный договор, все путешественники, едущие с северо-востока, предпочитают добираться по воде. Хотя главной причиной, заставившей герцога выбрать водный путь, было не столько желание добираться как можно дольше, сколько тревога за оставленное герцогство. Очень уж не хотелось ему забирать с собой большую часть защитников земель и замка.

- Спасибо, метр, - услышал герцог за спиной тихий голосок "ученицы" и немедленно обернулся.

Если бы он своими глазами не видел в ту ночь Риселлу и ее подругу в собственных покоях, никогда бы не поверил, что это те самые девицы, которые придумали и провернули такой рискованный и отчаянный план. В течении последних двух суток спутницы вели себя как напуганные монашки. Тихо, как мышки, сидели в своей каюте, одной из двух, имеющих крошечную мыльню. Вторую заняли "герцог" и его друзья, остальные довольствовались матросской мыльней, не испытывая от этого никаких неудобств, других женщин, кроме лазутчиц, на баркасе не было.

Разумеется, внезапное появление девушек вызвало у скучающих без дела воинов вполне объяснимый ажиотаж. Быстро выяснив, что ни герцог, но его свита никаких личных планов на спутниц не имеют, и вообще их практически не замечают, самые горячие ловеласы предприняли просто невероятное количество попыток познакомиться поближе.

Однако никому из них это не удалось. Напрасно бравые гвардейцы осаждали двери каюты, предлагая девушкам свои услуги, и приносили соболезнования отравившейся ученице, выражая при этом твердую уверенность, что ей сразу станет легче, если она услышит, как поет Бежан, или посмотрит фокусы Тимаса.

Непонятно, откуда парни доставали кучу совершенно невероятных вещей, от различных сладостей и игрушек, до украшений и слегка привядших цветочков.

Все это они складывали на поднос Монрата, когда старый лакей нес девушкам обед, и смотрели на него умоляющими глазами, заклиная не отказать в такой малости, передать недотрогам знаки внимания.

Но девушки все посторонние предметы вычисляли сразу и бесповоротно отказывались их принимать. Неизвестно, как они объясняли свои отказы камердинеру, но как-то так получилось, что к концу путешествия суровый лакей был полностью на их стороне. И когда выносил из каюты поднос с нетронутыми подношениями, смотрел на ожидающих под дверью ловеласов так победно, словно это он был предметом вожделения тридцати раззадоренных парней.

Уже утром второго дня обнаружилось, что по поводу каждого подарка заключается множество пари, и из гвардейских рюкзаков были извлечены самые ценные вещи. Магические безделушки и достойные внимания принцесс драгоценности, фиалы с редкими маслами и зельями, защитные амулеты и даже огромная друза барита редкого розового цвета.

И все это вернулось назад, даже не удостоившись прикосновения девичьих пальчиков. О том, что это было известно достоверно, позаботился Таргель, судовой маг, и именно такое равнодушие обижало почитателей сильнее всего.

Гизелиус, исподтишка наблюдавший за этой возней, чтобы в любую минуту прекратить назойливые ухаживания, если понадобится его помощь, в первое же утро удостоился по этому поводу визита Таргеля, довольно сильного, несмотря на молодость, боевого мага.

- Желал узнать, нет ли у моих "учениц" женихов или мужей, чтоб не получить замечание ковена за недостойные действия, - кратко объяснил магистр Дорду, когда тот поинтересовался, что хочет от них маг Таргель.

- А какие именно действия он производит?! - похоже, Райт наконец-то начинал интересоваться магией.

- Накладывает на каждый подарок поклонников безобидную сторожку. Если девушки хотя бы потрогают вещицу из простого любопытства, дарителю это станет известно, когда Монрат вынесет поднос из каюты.

- И что, ни разу не прикоснулись? - В глазах кузена герцог рассмотрел жаркий всплеск азарта и поспешил погасить его скептическим замечанием о том, что Милли наверняка видит эти сторожки.