Свадьба (не) состоится

– То-то и оно, что осадок у Киры после этой истории – будь здоров. Я ума не приложу, что ей такого сказать, чтобы помириться. Или хотя бы добиться свидания с дочкой.

– Тут я вообще не вижу проблемы, – развел руками Баграт. – Пригрози ей судом. Скажи, если не даст тебе видеться с малышкой, подашь на полную опеку. Кто ты и кто она. Уверяю, уже через день Кира будет танцевать перед тобой на задних лапах.

– Ты больной? – взревел Левон. – Она, значит, Каролину одна столько месяцев растила, всю себя ей отдавала, а я как последний козел заявлю права, ни копейки на дочку не потратив и ни часа с ней не пробыв? Кира мне такое никогда не простит. Я после этого и через миллион лет не смогу с ней помириться. Она и так разговаривать со мной не хочет, а если пригрожу судом, на пушечный выстрел ко мне не подойдет. Знаешь что, иди ты в задницу со своими советами!

– В задницу так в задницу, – Баграт ничуть не обиделся. – Раз мои советы тебе не нужны, значит ты не захочешь, чтобы я устроил тебе новую встречу с Кирой, так? А я мог бы… На правах хозяина отеля и ее прямого начальника. У нее ведь сегодня смена, так?

– Так, – кивнул Левон. – Только она тебя пошлет. Меня с утра пораньше уже послала, я звонил ей, пытался пригласить на завтрак… Хотел насчет дочки договориться.

Баграт на секунду задумался, а потом достал телефон и стал набирать чей-то номер.

– Анна Ивановна, сделайте одолжение, пригласите в свой кабинет Киру Лебедеву. По какому вопросу? Разумеется, по кадровому, вы же у нас кадровик… Да, да… К вам сейчас подойдет Левон Вазгенович, вы выйдите, дайте ему наедине переговорить с этой горничной. Вопрос сугубо конфиденциальный.

Левон воззрился на брата с нескрываемым удивлением.

– Ну? Чего расселся? – проговорил Баграт с ухмылкой. – Дуй к своей Кире. Да не облажайся в очередной раз.

Левону два раза повторять было не нужно. Тут же подскочил, поспешил к себе в номер, положил в карман толстовки купленные вчера серьги.

Может, хоть сегодня примет? В крайнем случае ей будет что швырнуть в его виноватую физиономию.

Глава 32. Новая встреча

Кира шла в кабинет Анны Ивановны на ватных ногах. Кадровик была грозной, женщиной, просто так никогда не вызывала. Одно радует – она близкая подруга тети Зины. Так что вряд ли с новостью об увольнении. И все же… С этими Саркисянами ни в чем нельзя быть уверенной. Вдруг старший брат этой паршивой семейки все-таки решил ее уволить?

Она осторожно постучала в дверь, заглянула и обалдела, увидев в кабинете Левона.

– Ты? – охнула.

– Я, – ответил он. – Проходи, Кира.

У нее было большое желание вместо того чтобы пройти, сбежать отсюда, сверкая каблуками. В самом деле, что за напасть этот бывший жених? Почти год от него ни слуху, ни духу, а тут как с цепи сорвался, совсем не дает ей прохода. Она же ясно ему и сказала, и в сообщении написала – не хочу с тобой видеться. Но нет, от него никак не отделаешься.

Впрочем, она взрослая девочка, чего ей его бояться? Если человек не понимает, так она еще раз ему все разъяснит.

Вошла, скользнула по нему холодным взглядом, вскользь заметила у него под глазами синяки. Не спал, что ли? Впрочем, у нее со сном тоже в последнее время наблюдались проблемы, и все из-за него.

Одет как-то странно: черная толстовка, джинсы. А ведь раньше щеголял по этому отелю только в костюмах.

Он поднялся с кресла, подошел к ней, жестом пригласил присесть. Но Кира покачала головой.

– Что тебе нужно, Левон? – спросила она резко. – Я же сказала, разговаривать не хочу.

И тут он выдал речь:

– Кир, ты не можешь вот так от меня отгораживаться. Ты будто построила между нами ледяную стену…

– Почему не могу? – с вызовом ответила она. – Ты же смог год назад…

– Тогда я не знал, что ты беременна, – вдруг посерьезнел он. – Ты не сказала. Но раз уж я узнал, то хочу присутствовать в жизни своего ребенка. Позволь мне это, как отец я имею право.

Его слова отозвались эхом в ее уставшем мозгу. О, как же ей хотелось раньше, чтобы он вот так ей сказал – хочу быть Каролине настоящим отцом. Как желала она полноценную семью для своей дочки. Но все это было до того, как она узнала, что ее, оказывается, считали гулящей дрянью, а ее малышку нагулышем.

Теперь она хотела от Левона лишь одного – чтобы он оставил ее и Каролину в покое.

– Ты не записан как ее отец, – проговорила она строгим тоном.

– А должен бы, – парировал Левон, буравя ее строгим взглядом. – И хочу.

– Она моя! – воскликнула Кира надтреснутым голосом. – Ты не имеешь на нее никаких прав!

– Она наша. И по поводу прав – это очень спорный вопрос, – прогудел он.

Как только Левон это сказал, внутри у Киры все опустилось. В голове закрутились нехорошие мысли.

– Ты станешь подавать в суд? Претендовать на опеку? – спросила она с подступающей к горлу паникой.

Левон посмотрел на нее, прищурившись, и ничего не ответил.

Каждая секунда его молчания давалась Кире с огромным трудом, она чувствовала себя как рыба, выброшенная на берег, ей не хватало кислорода. Она будто задыхалась.

Наконец он ответил: