Свадьба напоказ

Какая ирония – теперь, когда вокруг не было репортеров и фотоаппаратов, их с Тео постоянный, неудержимый физический контакт оказывался стопроцентно искренним.

Каждый раз, когда она смотрела на мужчину, ее фантазия брала верх, и она вспоминала, как его руки ощущаются на ее теле, как его губы целуют каждый сантиметр ее кожи…

Они поселились в том же пентхаусе, в котором должны были жить изначально. Но примыкающая спальня оказалась теперь не нужна; и, честно говоря, они могли бы с тем же успехом жить в любом другом отеле, в любом другом номере – лишь бы там была кровать, потому что именно в кровати они проводили невероятное количество времени.

Правда, Алексис настаивала на том, чтобы каждый день уходить на пару часов одной, чтобы Тео мог поработать.

– Я прекрасно могу работать, даже когда ты рядом, – ответил он тем густым вкрадчивым тоном, который почти заставил ее отказаться от своего решения не посвящать ему каждую минуту. – Даже лучше, чем без тебя, потому что смогу быть с тобой каждый раз, когда мне нужен перерыв…

Именно такие откровенные комплименты легко могли ударить ей в голову. Ей невероятно нравилось слышать, как она желанна, как Тео не может оторваться от нее, как он не может даже взглянуть на кровать, не представляя в ней Алексис, обнаженную и в его объятиях.

Но это были просто комплименты, и Алексис понимала, что не стоит обольщаться. Она и так испытывала серьезную зависимость от его прикосновений, от его голоса, шепчущего соблазнительные слова, которые невероятно поднимали ей самооценку, заставляя ее чувствовать себя бесконечно желанной… самой желанной женщиной в мире.

Тео ворвался в ее жизнь со своим опытом и искушенностью и использовал все это, вместе с невероятным обаянием, для того, чтобы взять ее в плен. Она оказалась легкой жертвой – ничто в ее прошлом не подготовило ее к такому штурму. Если бы у нее был опыт с другими мужчинами, может, ей хватило бы сил устоять перед его отработанным, искусным очарованием, перед умением вскружить голову любой женщине. Но она этого не умела. И теперь…

Тео как будто совершенно не замечал, что Алексис на него смотрит. На часах было пятнадцать минут седьмого, очень рано, но он наверняка встал еще час назад, если не больше. Похоже, ему нужно было очень мало сна, чтобы функционировать.

Алексис смотрела на то, как темные волосы завиваются на затылке, на размах мускулистых плеч с маленькой родинкой на правом, едва видимой в островке света от настольной лампы. Тео еще не брился, так что его челюсть очерчивала тень утренней щетины. Он хмурился, и Алексис знала, что через секунду он начнет постукивать ручкой по столу – привычка, которая проявлялась, когда он был на чем-то полностью сосредоточен.

Она как-то спросила, зачем ему перьевая ручка, когда он делает всю свою работу на компьютере, и Тео провернул ручку в пальцах и сказал, что мать подарила ее, когда ему было одиннадцать. Это был его талисман.

Алексис чувствовала, что теперь знает о нем очень много, о его жизни и о его теле; она впитывала факты, и они всплывали в ее памяти при малейшем стимуле. Она могла распознать звук его тихого дыхания во время глубокого сна; могла догадаться по резкому тону голоса, когда он говорит по телефону с кем-то, от кого хочет избавиться как можно скорее. Наблюдая за тем, как он бреется, она осознала, что хотя Тео прекрасно знает, насколько красив, он практически ничего для этого не делает. Он едва смотрит в зеркало раз в день.

Сердце забилось у нее в груди тяжело и тревожно.

Когда она перестала видеть в нем врага, к которому оказалась прикована судьбой, и начала видеть мужчину, остроумного, невероятно умного и безумно обаятельного?

Она знала, что все началось с ее невольной увлеченности, с того момента, когда она признала существующее между ними притяжение. Но когда это несомненное притяжение превратилось во что-то более глубокое?

Они вместе гуляли по Манхэттену, ходили в знаменитый Музей современного искусства, в район галерей. Алексис забыла, что это не настоящие свидания. Что хотя его пронзительный взгляд то и дело обводит ее тело с явным одобрением, Тео не будет так смотреть на нее долго.

То, что началось как способ для них обоих справиться с неуместным притяжением друг к другу, превратилось в нечто иное… для Алексис.

Настойчивое и нервное биение сердца участилось. Осознание произошедшего накрыло ее ужасающей, всепоглощающей волной.

В какой-то момент она влюбилась в Тео.

– Ты рано проснулась. Почему?

От низкого голоса Тео она едва не подскочила. Она настолько погрузилась в свои пугающие мысли, что перестала замечать, что он делает. А теперь она села и изобразила зевок.

– Наверное, меня разбудил свет, – Алексис зарылась обратно под одеяло, чтобы вернуться к процессу переживания по поводу своей беды. Ничего хуже случиться с ней не могло.