Свадьба Морского царя. Книга пятая

– Прошу в столовую, девочка моя, – пригласил доктор Мартиниус племянницу, с удивлением разглядывая её непритязательный наряд. – Саския обещала приготовить в твою честь нечто особенное.

Барабара прикоснулась к образку на груди.

– Благодарю, милый дядюшка, но прежде, чем вкусить трапезу, я хотела бы вознести Создателю хвалу за это чудесное утро. Где у вас молельная комната?

– Если недолго, то можешь вознести хвалу здесь, – поморщился доктор Мартиниус. – Впрочем, утро не очень-то чудесное. Сыро, прохладно и пасмурно.

– В Священных Писаниях сказано, что не иметь в доме молельной комнаты, – это грех, милый дядюшка Бенедикт, а я верна во службе Создателю. Ну да ладно, так и быть, вознесу хвалу в кабинете.

С постным видом Барабара молитвенно сложила руки, но тут её взгляд упал на зелёного Ляписа. Устроившись на абажуре настольной лампы, хамелеон с аппетитом закусывал тараканом, которого ему дал на съедение нотариус.

– Тысяча проклятий! Это что ещё за мерзость? – Барабара с визгом подскочила на месте, но тут же зажала себе рот руками. – Ой, дядя, простите! Сейчас я прибью этого урода!

Сорвав с шеи образок с ликом Святой Пейрепертузой, Барабара швырнула его в Ляписа, но, к счастью, промахнулась. Ляпис от страха побледнел и покрылся жёлтыми пятнами.

Прежде чем нотариус успел что-то сказать, девушка сбросила с себя тёмный балахон и осталась в красивом бирюзовом платье, удивительно шедшем к её стройной фигуре. Капюшон больше не скрывал растрёпанную гриву светлых волос. Увидев изумление мужчин, Барабара с хохотом бросилась на шею доктору Мартиниусу.

– Мой розыгрыш удался? Я специально так вырядилась, чтобы вы подумали, что я превратилась в серую монастырскую мышь!

– Ах, ты, стрекоза! – с облегчением рассмеялся доктор Мартиниус. – А я ведь и вправду поверил в твоё чудесное перевоплощение из баловницы в скромницу.

– Дядя, это невозможно! Учась в монастырской школе, я поняла, что чудес на свете не бывает. Но хватит обнимашек, хотя я безумно рада тебя видеть. И тебя, Мельхиор, конечно, тоже. Так что это за урод на лампе?

Подойдя к столу, Барабара заложила руки за спину и принялась разглядывать Ляписа, который с опаской вытаращил глаза на девушку.

– Это Ляпис, хамелеон из Жёлтой страны, – представил своего питомца нотариус. – Не пугайся, Барб. Несмотря на устрашающий вид, Ляпис совершенно безобидный малый.

– Вот ещё! – дёрнула плечом Барабара. – Стану я бояться какой-то зверушки, – она прикоснулась к хамелеону; легонько почесала ему спинку. – Привет, бодрячок!

Ляпис закрыл глаза и застыл, как фарфоровая фигурка. Было ясно, такое обращение ему нравится больше. Он опять стал таким зелёным, что присутствующие даже ощутили во рту огуречный привкус.

Погладив хамелеона, Барабара обернулась к дяде:

– Ну, где там ваш обед? Я умираю с голоду. Тётушка Саския, а пончики с малиновым вареньем будут?

Саския не подвела. Обед в честь дня рождения племянницы хозяина домоправительница превратила в настоящее праздник желудка. На первое суп-пюре на мясном бульоне, заправленный горячими сливками. К супу Саския подала гренки из поджаренного белого хлеба. На второе искусная кулинарка приготовила любимый всеми домочадцами тушёный говяжий рубец по-ксантски. На столе появился ржаной хлеб, квакенбуржская кровяная колбаса и твёрдый сыр из Вилона. На десерт Саския предложила шарики мягкого сыра в густых топленых сливках, пончики с малиновым вареньем, посыпанные сахарной пудрой, и домашнее мороженое – сорбет из фруктово-ягодного варенья.

Столовая была освещена и согрета серебряными канделябрами, в которых пылало яркое пламя, и медными шандалами – каждый с тремя восковыми свечами. Стол застилала белоснежная скатерть, украшенная плетёными корзинками с алыми розами, хризантемами и крокусами.

К обеду доктор Мартиниус переоделся. Вместо повседневного чёрного сюртучка, он надел великолепный сюртук тёмно-зелёного бархата на алой сатиновой подкладке, ослепительно белый жилет, и сверкал серебряной цепочкой часов и бриллиантовой булавкой в галстуке. Его начищенные ботинки тоже сверкали. Изящно изогнутой рукой он держал Барабару, ведя именинницу к столу. Тщедушный, сутулый и совершенно лысый нотариус в эту минуту выглядел элегантным вельможей на балу в Королевском замке, но Мельхиор не мог оторвать глаз от девушки.

Без безобразного балахона Барабара выглядела настоящей красавицей. Светлые волосы, длинными локонами обрамляющие прелестное личико, были слегка взъерошены, но эта небрежность только добавляла девушке очарования. Бирюзовое платье с кружевами, идущими по рукаву, от локтя и почти до самого запястья, с рисунком из золотых рыбок по подолу и лифом с прямоугольным вырезом удачно подчёркивало её юную свежесть. А то, что она ещё совсем юна, выдавала лучезарная улыбка и сияющие радостью жизни голубые глаза.

За едой Мельхиор молчал, а доктор Мартиниус и Барабара, весело смеясь, вспоминали её детские годы.